Новости
12.08.2011
Знатокам, любителям оперы, конечно, не надо объяснять, что такое бельканто. Но ведь газетную публикацию может прочитать и не знаток, а просто человек, который знает, кто такая Альбина Шагимуратова. В Казани это имя хорошо известно, о певице не раз писали по поводу ее выступлений в Казанском оперном театре, в Хьюстонской гранд-опера, многие наслаждались ее пением.
«Бельканто» - слово итальянское. «Бель» означает «прекрасный», «кaнтo» - «пение». Отнюдь не всякий современный оперный певец обладает такой вокальной техникой, которую можно назвать бельканто. Она разрабатывалась в европейских странах, преимущественно в Италии, в течение нескольких столетий. В XIX и к началу ХХ века в мире были десятки исполнителей, владевших бельканто в совершенстве. Но сейчас очень немногие профессиональные певцы владеют бельканто с такой легкостью и с такой впечатляющей силой, как Альбина Шагимуратова.
Чем же отличается певец, владеющий бельканто? Во-первых, умением производить ровный, красивый и осмысленный звук. Во-вторых, владеть очень сложной техникой, позволяющей артисту петь подобно птице, издавать труднейшие трели, продолжительные, постепенно затихающие или, наоборот, усиливающиеся звуки. Певец должен уметь дозировать дыхание и управлять им так, чтобы оно не прерывалось на самых долгих и мощных звуках.
Я сознательно не употребляю специальных терминов вроде «стаккато» или «триоли», «рубато» или «фермата», для того, чтобы мои пояснения были понятны всем неспециалистам. Очень трудным и эффектным приемом бельканто является так называемая филировка, когда исполнитель, начав с мощного звучания, тянет звук, постепенно снижая его громкость так, чтобы в конце фразы он просто растаял бы в воздухе, да так, чтобы слушатель продолжал слышать его, когда певец уже закрыл рот.
Приемов техники бельканто много, и даже прославленные мастера овладевали и овладевают этим искусством в течение многих лет, часто начав с детства в каком-нибудь хоре. Но самое главное при всех этих тонкостях техники - правильная окраска звука. Трудно объяснить это, поскольку звуки на первый взгляд не имеют цветов. Но произнесите осмысленно «я тебя люблю», а потом «я тебя ненавижу». Вот и объяснять нечего! Окраска звука в этих случаях будет абсолютно разной, так как она исходит из противоположных эмоций. Певец или певица, по утверждению Шаляпина, только тогда произведет на слушателей должное впечатление, когда при самой совершенной вокальной технике и красоте голоса будет петь осмысленно, а за этим и звук будет должным образом окрашен.
Увы, не многие теперь об этом заботятся! Тем более что часто в новаторском раже режиссеры выдумывают такие постановки, что самый чуткий певец не в состоянии понять, что происходит на сцене. Слушатель, он же зритель, - тем более.
Но вернемся к Альбине Шагимуратовой. Все технические и художественные тонкости, о которых сказано выше, ей известны, подвластны и используются с выдающимся мастерством. Я слежу за ее карьерой с тех пор, как она появилась в Хьюстонской гранд-опера в 2006 году. С первой же арии, исполненной ею на занятиях в оперной студии, стало ясно, что Альбина - явление выдающееся. Неслыханной красоты звук, ясное понимание сути произведения и редкая музыкальность.
Последнее, впрочем, понятно, так как Альбина кроме пения, владеет фортепиано, профессионально занимаясь этим с раннего детства, и имеет диплом хорового дирижера. Все это позволяет ей легко разбираться в партитуре и аккомпанировать себе на рояле. И все это есть результат громадного таланта и труда.
Короче говоря, Альбина - превосходный профессионал с таким голосом, какого я не слыхал, как говорится, «живьем» уже лет 25. С тех пор как постарели или вовсе ушли со сцены такие великие таланты, как Рената Тебальди, Мирелла Френи или Рената Скотто. И все же исполнение Шагимуратовой, ее звук и талант, мне кажется, находятся на уровне и недосягаемых с начала XX века и по сию пору Галли Курчи, Тотти Даль Монте или Лили Понс. Этих великих исполнительниц мы знаем только по записям на старых, еще в 78 оборотов в минуту, граммофонных пластинках. Эти певицы в полной мере отвечали понятию бельканто. Они и учились-то у великих мастеров, друживших еще с Верди, Россини или Пуччини.
В январе-феврале 2011 года Альбина пела в Хьюстонской гранд-опера партию Лючии в опере Гаэтано Доницетти «Лючия Де Ламмермур». Эта одна из лучших в мире опер, требующая безукоризненной белькантовой техники, написана в 1835 году и впервые поставлена в Неаполе 26 сентября того же года. С тех пор она с постоянным успехом идет в лучших театрах планеты.
Роль Лючии необыкновенно сложна и красива. Если в первом акте она юная, восторженно влюбленная в молодого Эдгардо девушка, в середине действия - драматическая героиня, страдающая от жестокого и корыстного брата, заставляющего ее выйти замуж за нелюбимого и незнакомого человека, то в финале Лючия сходит с ума во время свадебной церемонии и убивает ножом своего ненавистного мужа. Вокальные сложности, характерные для опер того времени, Альбина преодолевает с легкостью певиц той же эпохи, а драматический ее талант еще сильнее подчеркивает вокальную одаренность.
По ходу действия ее голос от небесной красоты и безмятежности переходит в голос оскорбленного страдания и далее - в голос безумной несчастной, не понимающей, что она сделала. И все это один и тот же прекрасный, технически совершенный голос, который только изменениями тембра, насыщенности и напряженности показывает изумленным слушателям, какой ужас переживает героиня драмы.
Постановка, как теперь принято среди режиссеров-модернистов, была весьма далека от замысла композитора. Однако это не помешало Шагимуратовой проявить себя во всем блеске таланта и мастерства. Поверьте, в слабой постановке сделать это необыкновенно трудно! Это все равно, что петь во время боя или стихийного бедствия.
Действие оперы происходит в 1669 году. Действующие лица - богатейшие шотландские аристократы, живущие в замках, окруженные свитой с лошадьми, охотниками и прочим красивым, я бы сказал, оперным антуражем. Огромные камины, роскошные костюмы и интерьеры - вот обрамление таких опер! Тут бы режиссеру и показать все это на сцене. Тогда и певцам было бы удобно в обстановке, соответствующей музыке. И был бы это истинный праздник искусства!
Но нет! Оказывается, это слишком традиционно, так всякий может. И вот на сцене - голые стены, полная тьма, убогие и (кроме героини) одинаковые у всех даже цветом костюмы. На сцене нет практически ни обстановки, ни света. И при этом звучит божественно красивая музыка. Ну все равно как поместить прекрасную картину старого мастера в рогожную раму!
Альбину заставляли метаться по сцене, тогда как одного звука ее прекрасного голоса было более чем достаточно, чтобы убедить слушателей в глубине страданий и безумстве героини. По воле постановщика ей пришлось даже лезть под стол, ведь сумасшедшая «должна» совершать безумные действия, а то зритель и не поймет, что происходит. Неужели режиссер был настолько музыкально безграмотен, неужели не знал, что при таких движениях у певицы срываются дыхание и ритм, что так петь необыкновенно трудно и не нужно? Тем более колоратурному сопрано, от которого требуется безукоризненная, филигранная техника, чтобы выполнить все указания композитора.
Да, голос певца - инструмент несравнимо чувствительнее и ранимее, чем рояль или скрипка. Исполнитель тем более должен действовать в идеально удобной позе и обстановке! Ведь звучит не только горло. В пении участвуют легкие и диафрагма, ребра и живот, голова и руки. Петь, согнувшись под столом, или после энергичных физических упражнений очень трудно и не нужно. Опера - не цирк и даже не драма, у нее свои законы. В ней все должно быть подчинено звуку! Но режиссер-модернист этого не знает и не хочет знать. И, к сожалению, он, а не певец и даже не дирижер теперь абсолютный хозяин на цене.
Так вот Альбина, повторюсь, и в этом трудном положении блестяще справилась с ролью. В сцене сумасшествия она, пересекая сцену, берет со стола длиннейшую белую скатерть и, как шлейф свадебного платья, тащит ее за собой. Сильный, выразительный прием. Он действует гораздо сильнее, чем суетливые метания по сцене.
В финальной арии, где героиня поет под аккомпанемент флейты, зал плакал. Голоса певицы и флейты звучали так, что понять, где инструмент, а где голос, было невозможно. Только у действительно Богом одаренных певиц такой дуэт с инструментом показывает уровень мастерства и таланта исполнительницы.
В завершение хочу привести слова директора Хьюстонской гранд-опера Антони Фрейда, сказанные им сразу после того, как опустился занавес: «Я и не думал, что у меня когда-нибудь появится возможность увидеть и услышать живую певицу из легендарной эпохи золотых голосов 20 - 30-х годов двадцатого века. Альбина бесподобна!» Журнал «Новости оперы» («Opera News») в апрельском номере написал, что Шагимуратова не имеет теперь среди колоратурных сопрано конкурентов по части красоты звука и владения истинным бельканто. Я могу добавить, что ее итальянский язык безупречен.
В дни, когда я писал эту статью, Альбина находилась в Милане, в знаменитом Ла Скала, где в семи спектаклях пела труднейшую для колоратурного сопрано партию Царицы Ночи из моцартовской «Волшебной флейты». После каждого спектакля зал вставал, приветствуя и благодаря певицу восторженными аплодисментами. А в этом театре и освистать могут, если что-то не нравится! Ла Скала - это и пробный камень, и высшая похвала, если она случается. В следующем сезоне Альбина приглашена туда петь партию Джильды в «Риголетто».
Пожелаем ей успеха, в котором я не сомневаюсь! Альбина Шагимуратова - гордость российской сцены и, конечно, ее родной Казани.
Марк ЗАЛЬЦБЕРГ
Хьюстон, США
Опубликовано в газете "Республика Татарстан" от 11.08.2011
"Республика Татарстан": "Альбина Шагимуратова – мастер бельканто"
Истинный талант способен блестяще проявить себя даже в неудачной постановке, и американская публика убедилась в этом на примере певицы из Татарстана.Знатокам, любителям оперы, конечно, не надо объяснять, что такое бельканто. Но ведь газетную публикацию может прочитать и не знаток, а просто человек, который знает, кто такая Альбина Шагимуратова. В Казани это имя хорошо известно, о певице не раз писали по поводу ее выступлений в Казанском оперном театре, в Хьюстонской гранд-опера, многие наслаждались ее пением.
«Бельканто» - слово итальянское. «Бель» означает «прекрасный», «кaнтo» - «пение». Отнюдь не всякий современный оперный певец обладает такой вокальной техникой, которую можно назвать бельканто. Она разрабатывалась в европейских странах, преимущественно в Италии, в течение нескольких столетий. В XIX и к началу ХХ века в мире были десятки исполнителей, владевших бельканто в совершенстве. Но сейчас очень немногие профессиональные певцы владеют бельканто с такой легкостью и с такой впечатляющей силой, как Альбина Шагимуратова.
Чем же отличается певец, владеющий бельканто? Во-первых, умением производить ровный, красивый и осмысленный звук. Во-вторых, владеть очень сложной техникой, позволяющей артисту петь подобно птице, издавать труднейшие трели, продолжительные, постепенно затихающие или, наоборот, усиливающиеся звуки. Певец должен уметь дозировать дыхание и управлять им так, чтобы оно не прерывалось на самых долгих и мощных звуках.
Я сознательно не употребляю специальных терминов вроде «стаккато» или «триоли», «рубато» или «фермата», для того, чтобы мои пояснения были понятны всем неспециалистам. Очень трудным и эффектным приемом бельканто является так называемая филировка, когда исполнитель, начав с мощного звучания, тянет звук, постепенно снижая его громкость так, чтобы в конце фразы он просто растаял бы в воздухе, да так, чтобы слушатель продолжал слышать его, когда певец уже закрыл рот.
Приемов техники бельканто много, и даже прославленные мастера овладевали и овладевают этим искусством в течение многих лет, часто начав с детства в каком-нибудь хоре. Но самое главное при всех этих тонкостях техники - правильная окраска звука. Трудно объяснить это, поскольку звуки на первый взгляд не имеют цветов. Но произнесите осмысленно «я тебя люблю», а потом «я тебя ненавижу». Вот и объяснять нечего! Окраска звука в этих случаях будет абсолютно разной, так как она исходит из противоположных эмоций. Певец или певица, по утверждению Шаляпина, только тогда произведет на слушателей должное впечатление, когда при самой совершенной вокальной технике и красоте голоса будет петь осмысленно, а за этим и звук будет должным образом окрашен.
Увы, не многие теперь об этом заботятся! Тем более что часто в новаторском раже режиссеры выдумывают такие постановки, что самый чуткий певец не в состоянии понять, что происходит на сцене. Слушатель, он же зритель, - тем более.
Но вернемся к Альбине Шагимуратовой. Все технические и художественные тонкости, о которых сказано выше, ей известны, подвластны и используются с выдающимся мастерством. Я слежу за ее карьерой с тех пор, как она появилась в Хьюстонской гранд-опера в 2006 году. С первой же арии, исполненной ею на занятиях в оперной студии, стало ясно, что Альбина - явление выдающееся. Неслыханной красоты звук, ясное понимание сути произведения и редкая музыкальность.
Последнее, впрочем, понятно, так как Альбина кроме пения, владеет фортепиано, профессионально занимаясь этим с раннего детства, и имеет диплом хорового дирижера. Все это позволяет ей легко разбираться в партитуре и аккомпанировать себе на рояле. И все это есть результат громадного таланта и труда.
Короче говоря, Альбина - превосходный профессионал с таким голосом, какого я не слыхал, как говорится, «живьем» уже лет 25. С тех пор как постарели или вовсе ушли со сцены такие великие таланты, как Рената Тебальди, Мирелла Френи или Рената Скотто. И все же исполнение Шагимуратовой, ее звук и талант, мне кажется, находятся на уровне и недосягаемых с начала XX века и по сию пору Галли Курчи, Тотти Даль Монте или Лили Понс. Этих великих исполнительниц мы знаем только по записям на старых, еще в 78 оборотов в минуту, граммофонных пластинках. Эти певицы в полной мере отвечали понятию бельканто. Они и учились-то у великих мастеров, друживших еще с Верди, Россини или Пуччини.
В январе-феврале 2011 года Альбина пела в Хьюстонской гранд-опера партию Лючии в опере Гаэтано Доницетти «Лючия Де Ламмермур». Эта одна из лучших в мире опер, требующая безукоризненной белькантовой техники, написана в 1835 году и впервые поставлена в Неаполе 26 сентября того же года. С тех пор она с постоянным успехом идет в лучших театрах планеты.
Роль Лючии необыкновенно сложна и красива. Если в первом акте она юная, восторженно влюбленная в молодого Эдгардо девушка, в середине действия - драматическая героиня, страдающая от жестокого и корыстного брата, заставляющего ее выйти замуж за нелюбимого и незнакомого человека, то в финале Лючия сходит с ума во время свадебной церемонии и убивает ножом своего ненавистного мужа. Вокальные сложности, характерные для опер того времени, Альбина преодолевает с легкостью певиц той же эпохи, а драматический ее талант еще сильнее подчеркивает вокальную одаренность.
По ходу действия ее голос от небесной красоты и безмятежности переходит в голос оскорбленного страдания и далее - в голос безумной несчастной, не понимающей, что она сделала. И все это один и тот же прекрасный, технически совершенный голос, который только изменениями тембра, насыщенности и напряженности показывает изумленным слушателям, какой ужас переживает героиня драмы.
Постановка, как теперь принято среди режиссеров-модернистов, была весьма далека от замысла композитора. Однако это не помешало Шагимуратовой проявить себя во всем блеске таланта и мастерства. Поверьте, в слабой постановке сделать это необыкновенно трудно! Это все равно, что петь во время боя или стихийного бедствия.
Действие оперы происходит в 1669 году. Действующие лица - богатейшие шотландские аристократы, живущие в замках, окруженные свитой с лошадьми, охотниками и прочим красивым, я бы сказал, оперным антуражем. Огромные камины, роскошные костюмы и интерьеры - вот обрамление таких опер! Тут бы режиссеру и показать все это на сцене. Тогда и певцам было бы удобно в обстановке, соответствующей музыке. И был бы это истинный праздник искусства!
Но нет! Оказывается, это слишком традиционно, так всякий может. И вот на сцене - голые стены, полная тьма, убогие и (кроме героини) одинаковые у всех даже цветом костюмы. На сцене нет практически ни обстановки, ни света. И при этом звучит божественно красивая музыка. Ну все равно как поместить прекрасную картину старого мастера в рогожную раму!
Альбину заставляли метаться по сцене, тогда как одного звука ее прекрасного голоса было более чем достаточно, чтобы убедить слушателей в глубине страданий и безумстве героини. По воле постановщика ей пришлось даже лезть под стол, ведь сумасшедшая «должна» совершать безумные действия, а то зритель и не поймет, что происходит. Неужели режиссер был настолько музыкально безграмотен, неужели не знал, что при таких движениях у певицы срываются дыхание и ритм, что так петь необыкновенно трудно и не нужно? Тем более колоратурному сопрано, от которого требуется безукоризненная, филигранная техника, чтобы выполнить все указания композитора.
Да, голос певца - инструмент несравнимо чувствительнее и ранимее, чем рояль или скрипка. Исполнитель тем более должен действовать в идеально удобной позе и обстановке! Ведь звучит не только горло. В пении участвуют легкие и диафрагма, ребра и живот, голова и руки. Петь, согнувшись под столом, или после энергичных физических упражнений очень трудно и не нужно. Опера - не цирк и даже не драма, у нее свои законы. В ней все должно быть подчинено звуку! Но режиссер-модернист этого не знает и не хочет знать. И, к сожалению, он, а не певец и даже не дирижер теперь абсолютный хозяин на цене.
Так вот Альбина, повторюсь, и в этом трудном положении блестяще справилась с ролью. В сцене сумасшествия она, пересекая сцену, берет со стола длиннейшую белую скатерть и, как шлейф свадебного платья, тащит ее за собой. Сильный, выразительный прием. Он действует гораздо сильнее, чем суетливые метания по сцене.
В финальной арии, где героиня поет под аккомпанемент флейты, зал плакал. Голоса певицы и флейты звучали так, что понять, где инструмент, а где голос, было невозможно. Только у действительно Богом одаренных певиц такой дуэт с инструментом показывает уровень мастерства и таланта исполнительницы.
В завершение хочу привести слова директора Хьюстонской гранд-опера Антони Фрейда, сказанные им сразу после того, как опустился занавес: «Я и не думал, что у меня когда-нибудь появится возможность увидеть и услышать живую певицу из легендарной эпохи золотых голосов 20 - 30-х годов двадцатого века. Альбина бесподобна!» Журнал «Новости оперы» («Opera News») в апрельском номере написал, что Шагимуратова не имеет теперь среди колоратурных сопрано конкурентов по части красоты звука и владения истинным бельканто. Я могу добавить, что ее итальянский язык безупречен.
В дни, когда я писал эту статью, Альбина находилась в Милане, в знаменитом Ла Скала, где в семи спектаклях пела труднейшую для колоратурного сопрано партию Царицы Ночи из моцартовской «Волшебной флейты». После каждого спектакля зал вставал, приветствуя и благодаря певицу восторженными аплодисментами. А в этом театре и освистать могут, если что-то не нравится! Ла Скала - это и пробный камень, и высшая похвала, если она случается. В следующем сезоне Альбина приглашена туда петь партию Джильды в «Риголетто».
Пожелаем ей успеха, в котором я не сомневаюсь! Альбина Шагимуратова - гордость российской сцены и, конечно, ее родной Казани.
Марк ЗАЛЬЦБЕРГ
Хьюстон, США
Опубликовано в газете "Республика Татарстан" от 11.08.2011
