Пресса
06.10.2010
Приезжаю я, к примеру, в Казань из промозглого Питера – и что застаю? Ну, во-первых, застаю роскошную золотую осень: тепло, солнце светит, желтые листья живописно запорошили газоны в парке. Рядом с парком высится Татарский государственный театр оперы и балета: а в нем заканчиваются последние приготовления к открытию сезона. Вечером дают «Лючию ди Ламмермур» Доницетти – это премьера, ставит Михаил Панджавидзе. А параллельно в этот же вечер, буквально через дорогу, в Концертном зале, выступает Валерий Гергиев с оркестром Мариинского театра. Программа сложная: «Метаморфозы» Рихарда Штрауса и Второй скрипичный концерт Софии Губайдулиной. Встает непростой выбор: куда пойти?
Насчет Губайдулиной все понятно, она родом из татарского Чистополя. Хотя было время, когда ее как композитора на родине вроде забыли. Она же, в 80-х «персона нон грата», была причислена к когорте «зловредных» авангардистов в компании с Альфредом Шнитке и Эдисоном Денисовым – неплохая, между прочим, компания!
Потом времена переменились, политический тренд – тоже, прежнее государство с его идеологическими установками исчезло с лица земли. А Софию Губайдулину, обретшую признание на Западе, запоздало настигло признание земляков: известно, нет пророка в своем отечестве. Сейчас опусы Губайдулиной за честь почитают исполнять лучшие оркестры мира и самые экстраклассные солисты. На нее сыплются выгодные заказы, и вообще, с тех пор как композитор переехала на ПМЖ в Германию и купила домик под Гамбургом, она обрела статус одного из ведущих композиторов современности. Свой первый скрипичный концерт – Offertorium – она посвятила Гидону Кремеру. А Второй – знаменитой немецкой скрипачке Анне-Софи Муттер.
В Казани именно Анне-Софи Муттер солировала в концерте под аккомпанемент «мариинцев». За день до того они с Гергиевым сыграли ту же программу в Самаре. А после Казани – в Москве. До Питера почему-то не доехали – а почему, спрашивается?
Я, впрочем, на концерт «мариинцев» в Казани не пошла. Концерт Губайдулиной я уже слышала – была на его мировой премьере летом 2007 года в Люцерне. Первыми исполнителями концерта стали оркестр Берлинской филармонии под управлением сэра Рэттла и Анне-Софи Муттер. Сыграли они, помнится, великолепно, каждую частичку текста донесли предельно внятно и отчетливо, так что София Асгатовна осталась довольна.
Мне гораздо интереснее было поглядеть, как поставили «Лючию» в Казанском оперном театре. Ставил Михаил Панджавидзе, а я уже видела его спектакли и примерно представляла себе, как он работает. Мастеровито, споро, с выдумкой и хорошим чувством времени. Мне хотелось к тому же сравнить качество чисто музыкального исполнения «Лючии…» в Казани и в Питере. Потому что сезон в Концертном зале «Мариинский» тоже открывался «Лючией…», и состав исполнителей был запредельно звездный. В главных партиях пели французская примадонна Натали Дессей и чудесный польский тенор Петр Бечала.
В Казани я слушала два состава. Первый – с Ирине Гагитэ в титульной партии. Второй – с Альбиной Шагимуратовой. И вот этот, второй вечер стал истинным наслаждением для уха: я услышала ансамбль певцов, не только не уступающий мариинскому по качеству и масштабу голосов, но и превосходящий его по тщательности, «впетости» исполнения, по сыгранности, наконец. Любимица татарской публики Альбина Шагимуратова сейчас на взлете карьеры. Ее звонкая, гибкая, чистая колоратура дышит свежестью и как будто вся лучится светом. Когда слушаешь, становится ясно, за что ей присудили главный приз и золотую медаль на конкурсе Чайковского.
Впервые я услышала голос Шагимуратовой на зальцбургском фестивале в 2007 году. Она пела партию Царицы ночи в «Волшебной флейте» Моцарта. За пультом стоял сам Риккардо Мути. Меня поразили верхние ноты, взятые Шагимуратовой абсолютно свободно, без видимого напряжения, ее умение без усилий, легко «пробивать» голосом оркестровый массив. Все задатки примадонны были видны в ней уже тогда – и зальцбургская публика устроила ей овацию.
Тогда я решила, что Альбина, судя по фамилии, родом из Казахстана, там часто встречаются такие легкие и звонкие колоратуры. Но ошиблась – Альбина родом из Казани. Правда, карьеру она делает не только в родном городе: у нее ангажементы в «Метрополитен-опера», она поет и в Америке, и в Европе.
Конечно, когда я увидела певицу впервые, на огромной сцене Зальцбургского Фестшпильхауса, она казалась чрезмерно зажатой, даже испуганной – чем разительно отличалась от своих уверенно держащихся на сцене партнеров. У европейских певцов необычайно развита сценическая культура поведения, их этому специально учат, освобождают от скованности, прививают актерские навыки. Альбине сценическая свобода манер поначалу не давалась: но теперь она держится на сцене гораздо лучше прежнего. Она уже не выглядит испуганной девочкой: в роли Лючии пела искренно, держалась органично, лепила трогательный характер кроткой голубки, жертвы жестокого брата.
Премьера «Лючии…», особенно во второй день, когда вокальный состав выставили более сильный, прошла без сучка без задоринки: сразу было видно тщательную репетиционную работу. Всё крутилось, вертелось, опускалось и поднималось как надо. Спектакль срастался на глазах в стремительное, полное драматизма и динамики действие. Такую слаженность хора и отточенность мизансцен редко когда увидишь и на премьерных спектаклях в Мариинке.
Так что никаких признаков провинциальности в Казани я не обнаружила, во всяком случае в этот приезд. Да и каковы, в сущности, признаки провинциальной жизни? Если судить по качеству премьерного спектакля «Лючии ди Ламмермур» и вообще по тому, как устроена в Казани работа оперного театра, – так там всё, от организации зарубежных гастролей до репетиционного процесса, организовано на уровне мировых стандартов.
// Гюляра Садых-заде, музыковед
Источник: http://www.nvspb.ru/stories/otreshitsya-ot-stolichnogo-snobizma-43469
Отрешиться от столичного снобизма
Пора, похоже, отказаться от стереотипного представления, что художественная жизнь в столицах на порядок интенсивнее и качественнее, чем в провинции. И вообще, стоит пошире распахнуть глаза и оглядеться вокруг – как скоро выяснится: всюду жизнь. И никогда заранее не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Порой оперные спектакли, увиденные на так называемой периферии, оказываются профессиональнее и содержательнее, чем те, которые идут на столичных сценах.Приезжаю я, к примеру, в Казань из промозглого Питера – и что застаю? Ну, во-первых, застаю роскошную золотую осень: тепло, солнце светит, желтые листья живописно запорошили газоны в парке. Рядом с парком высится Татарский государственный театр оперы и балета: а в нем заканчиваются последние приготовления к открытию сезона. Вечером дают «Лючию ди Ламмермур» Доницетти – это премьера, ставит Михаил Панджавидзе. А параллельно в этот же вечер, буквально через дорогу, в Концертном зале, выступает Валерий Гергиев с оркестром Мариинского театра. Программа сложная: «Метаморфозы» Рихарда Штрауса и Второй скрипичный концерт Софии Губайдулиной. Встает непростой выбор: куда пойти?
Насчет Губайдулиной все понятно, она родом из татарского Чистополя. Хотя было время, когда ее как композитора на родине вроде забыли. Она же, в 80-х «персона нон грата», была причислена к когорте «зловредных» авангардистов в компании с Альфредом Шнитке и Эдисоном Денисовым – неплохая, между прочим, компания!
Потом времена переменились, политический тренд – тоже, прежнее государство с его идеологическими установками исчезло с лица земли. А Софию Губайдулину, обретшую признание на Западе, запоздало настигло признание земляков: известно, нет пророка в своем отечестве. Сейчас опусы Губайдулиной за честь почитают исполнять лучшие оркестры мира и самые экстраклассные солисты. На нее сыплются выгодные заказы, и вообще, с тех пор как композитор переехала на ПМЖ в Германию и купила домик под Гамбургом, она обрела статус одного из ведущих композиторов современности. Свой первый скрипичный концерт – Offertorium – она посвятила Гидону Кремеру. А Второй – знаменитой немецкой скрипачке Анне-Софи Муттер.
В Казани именно Анне-Софи Муттер солировала в концерте под аккомпанемент «мариинцев». За день до того они с Гергиевым сыграли ту же программу в Самаре. А после Казани – в Москве. До Питера почему-то не доехали – а почему, спрашивается?
Я, впрочем, на концерт «мариинцев» в Казани не пошла. Концерт Губайдулиной я уже слышала – была на его мировой премьере летом 2007 года в Люцерне. Первыми исполнителями концерта стали оркестр Берлинской филармонии под управлением сэра Рэттла и Анне-Софи Муттер. Сыграли они, помнится, великолепно, каждую частичку текста донесли предельно внятно и отчетливо, так что София Асгатовна осталась довольна.
Мне гораздо интереснее было поглядеть, как поставили «Лючию» в Казанском оперном театре. Ставил Михаил Панджавидзе, а я уже видела его спектакли и примерно представляла себе, как он работает. Мастеровито, споро, с выдумкой и хорошим чувством времени. Мне хотелось к тому же сравнить качество чисто музыкального исполнения «Лючии…» в Казани и в Питере. Потому что сезон в Концертном зале «Мариинский» тоже открывался «Лючией…», и состав исполнителей был запредельно звездный. В главных партиях пели французская примадонна Натали Дессей и чудесный польский тенор Петр Бечала.
В Казани я слушала два состава. Первый – с Ирине Гагитэ в титульной партии. Второй – с Альбиной Шагимуратовой. И вот этот, второй вечер стал истинным наслаждением для уха: я услышала ансамбль певцов, не только не уступающий мариинскому по качеству и масштабу голосов, но и превосходящий его по тщательности, «впетости» исполнения, по сыгранности, наконец. Любимица татарской публики Альбина Шагимуратова сейчас на взлете карьеры. Ее звонкая, гибкая, чистая колоратура дышит свежестью и как будто вся лучится светом. Когда слушаешь, становится ясно, за что ей присудили главный приз и золотую медаль на конкурсе Чайковского.
Впервые я услышала голос Шагимуратовой на зальцбургском фестивале в 2007 году. Она пела партию Царицы ночи в «Волшебной флейте» Моцарта. За пультом стоял сам Риккардо Мути. Меня поразили верхние ноты, взятые Шагимуратовой абсолютно свободно, без видимого напряжения, ее умение без усилий, легко «пробивать» голосом оркестровый массив. Все задатки примадонны были видны в ней уже тогда – и зальцбургская публика устроила ей овацию.
Тогда я решила, что Альбина, судя по фамилии, родом из Казахстана, там часто встречаются такие легкие и звонкие колоратуры. Но ошиблась – Альбина родом из Казани. Правда, карьеру она делает не только в родном городе: у нее ангажементы в «Метрополитен-опера», она поет и в Америке, и в Европе.
Конечно, когда я увидела певицу впервые, на огромной сцене Зальцбургского Фестшпильхауса, она казалась чрезмерно зажатой, даже испуганной – чем разительно отличалась от своих уверенно держащихся на сцене партнеров. У европейских певцов необычайно развита сценическая культура поведения, их этому специально учат, освобождают от скованности, прививают актерские навыки. Альбине сценическая свобода манер поначалу не давалась: но теперь она держится на сцене гораздо лучше прежнего. Она уже не выглядит испуганной девочкой: в роли Лючии пела искренно, держалась органично, лепила трогательный характер кроткой голубки, жертвы жестокого брата.
Премьера «Лючии…», особенно во второй день, когда вокальный состав выставили более сильный, прошла без сучка без задоринки: сразу было видно тщательную репетиционную работу. Всё крутилось, вертелось, опускалось и поднималось как надо. Спектакль срастался на глазах в стремительное, полное драматизма и динамики действие. Такую слаженность хора и отточенность мизансцен редко когда увидишь и на премьерных спектаклях в Мариинке.
Так что никаких признаков провинциальности в Казани я не обнаружила, во всяком случае в этот приезд. Да и каковы, в сущности, признаки провинциальной жизни? Если судить по качеству премьерного спектакля «Лючии ди Ламмермур» и вообще по тому, как устроена в Казани работа оперного театра, – так там всё, от организации зарубежных гастролей до репетиционного процесса, организовано на уровне мировых стандартов.
// Гюляра Садых-заде, музыковед
Источник: http://www.nvspb.ru/stories/otreshitsya-ot-stolichnogo-snobizma-43469
