Пресса
17.05.2014
СМИ: Вечерняя Казань
В Казанском театре оперы и балета полным ходом идет Международный балетный фестиваль имени Р. Нуриева. В этом году знаменитый и старейший в России балетный форум проходит ни больше ни меньше как в 27-й раз. По традиции фестиваль открылся премьерой - мистерией Карла Орфа "Carmina Burana, или Колесо Фортуны" в постановке питерского хореографа Александра Полубенцева.
Спектакль показывали два вечера с разными составами солистов. Остальные дни будут отданы репертуарным спектаклям, в которых блеснут свои и приглашенные звезды. В фокусе - "Жизель", "Лебединое озеро", "Дон Кихот", "Баядерка", "Спартак", "Золотая Орда" и гастроли Дортмундского балета. Среди звезд - Светлана Захарова, Роберта Маркеш, Адиарис Алмейда, Анна Оль, Сергей Полунин, Роландо Сарабиа, Джозеф Гатти, Кимин Ким и др.
Так сложилось, что этот балетный сезон в Казани открывала мировая премьера "Золотой Орды" - национального блокбастера на специально сочиненную музыку казанского композитора Резеды Ахияровой. Труппа с удовольствием и большим энтузиазмом станцевала для публики один из ярчайших эпизодов национальной истории.
Вместе с балетными в многонаселенном спектакле был занят также хор. Идея синтеза танца, пения и музыки так всем понравилась, что руководство пошло еще дальше и попросило петербургского хореографа-авангардиста Александра Полубенцева поставить для театра мистерию на музыку знаменитой кантаты Карла Орфа Carmina Burana, чтобы на этот раз публика задумалась об общечеловеческих ценностях: тщете богатства и славы, вечной женственности, силе любви и непостижимости смерти. Говорить на эти темы посредством танца, музыки и пения куда доходчивее, чем предлагать людям читать философские трактаты.
Впрочем, проекты Полубенцева - это всегда балеты с философией. Хореограф начинал в Ленинграде в 70-е, когда словосочетание "современный балет" не вызывало у широкого зрителя ассоциаций с босоногой пластикой американских модернистов во главе с Мартой Грэм или сокровенными тайнами о сексуальности от Мориса Бежара.
В те годы была колоссальная усталость балетмейстеров от засилья литературы и официальной идеологии, дисциплинирующей и контролирующей движение, сковывающей полет фантазии и мысли. Этому поколению семидесятников хотелось выбросить все: книги, учебники, дидактические пособия о классических позициях, хотелось поднять восстание, выразить протест, но колесо Фортуны упрямо отворачивалось от этих революционеров-новаторов, задержав и состарив их револьт больше, чем на двадцать лет.
Однако они набирались терпения, тихо творили в провинциях, на малых сценах и в театрах ближнего зарубежья, готовя свой opus magnum, который теперь должен был включить кроме истории мировых катаклизмов также перипетии российского балета последних лет.
Так что новенькая Carmina Burana - это не просто экспликация нескольких песен из свитка стихов латинских и старонемецких труверов, найденного в баварском бенедиктинском монастыре Бойерн, и не очередное сценическое воплощение бессмертной музыки Орфа, это сага про нас с вами.
Про то, как развивался наш музыкальный театр последние тридцать лет, как жадно он впитывал находки западной сценографии, забывая самого себя, увлекался виртуозным французским Цирком дю Солей, китайским цирковым балетом, пением с усилителями, использованием броского кинокадра вместо декоративной живописи театральных художников. И про российских балетных артистов, которые в любом обобщенном действе умеют сохранить свое актерское "я".
Полубенцев расставляет на сцене монументальные церковные хоры, затянутые пафосным шелком вместе с хористами, чтобы они выглядели как поющие жесткие декорации. Между хорами на заднике прорезан прямоугольник для демонстрации кино - тут время от времени включаются съемки стихийных бедствий, природных катаклизмов и терактов. Остальное пространство сцены строго для танцев.
Из потока киношной воды выбрасывает Странника в исполнении главного лирика казанской сцены Нурлана Канетова, героя недавней премьеры "Золотой Орды". Он хватается за конец спущенной с небес веревки, намереваясь рулить своей судьбой. Но не тут-то было… Судьба, олицетворяемая высокой красивой балериной в готическом средневековом наряде (Алина Штейнберг), не собирается отдавать смертному бразды правления. При помощи острого "батман девелоппе" (выворотный выброс правой ноги вправо на 45, а затем и на 60 градусов) она властно запускает циферблат человеческой жизни, протягивая человечку сверкающую корону.
Это, несомненно, очень красивая стилизация миниатюры с изображением колеса Фортуны, увиденная Орфом в мюнхенской антикварной лавке и сподвигнувшая его на создание главного шедевра. Хореограф тщательно, даже каллиграфически, прописывает это важное для балета движение ноги главной героини - оно потом будет повторяться, чтобы двигать действие вперед.
Другой стильный момент - костюм Судьбы. Как у двуликого Януса, у нее два лица - спереди это милостивая дама из средневекового романа, а сзади - безобразная медуза Горгона.
Ну а с человеком происходят обычные человеческие вещи: он влюбляется, ухаживает за девушкой, женится, рожает ребенка, рвется к власти и деньгам, потом все это теряет, впадает в уныние, находит спасение в вине (знаменитая песня In taverna), безобразно веселится со всем миром, подпадает под власть тирана (шикарно стилизованный Гитлер) и гибнет, чтобы потом снова восстать, как умирающая и воскресающая природа.
Вместе с балетными артистами - Кристиной Андреевой в роли Невесты, Михаилом Тимаевым - Парнем, Розалией Шавалеевой - Девушкой, на сцену выходят певцы. Наталья Краевски, сопрано из Петербурга, поет богиню цветов Флору в костюме а-ля эрмитажный Рембрандт. Юрий Ившин (баритон) становится Проповедником и Искусителем в одном лице. Тимуру Бекмухамбетову (тенор) досталась роль Смерти. Для него была написана целая роль: он выходит, стуча скелетными костями как кастаньетами и помахивая кружевным веером.
Идет балет в двух действиях, вместе с антрактом это верные для современного музыкального вечера 2 часа, проведенные в компании профессионалов. Из оркестровой ямы действом умело руководил Андрей Аниханов, специально приглашенный на премьеру в Казань питерский маэстро.
Финал снабжен блаженным хеппи-эндом - любовь, весна, жизнь побеждают мрак, недоброжелательство и смерть. Современный босой балет долго ждал своего часа в России, получил в руки штурвал колеса Фортуны и хочет закончить только на мажорной ноте, оставив минор во мраке глубокой советской ночи.
Латинские песни о главном
Автор: Екатерина БеляеваСМИ: Вечерняя Казань
В Казанском театре оперы и балета полным ходом идет Международный балетный фестиваль имени Р. Нуриева. В этом году знаменитый и старейший в России балетный форум проходит ни больше ни меньше как в 27-й раз. По традиции фестиваль открылся премьерой - мистерией Карла Орфа "Carmina Burana, или Колесо Фортуны" в постановке питерского хореографа Александра Полубенцева.
Спектакль показывали два вечера с разными составами солистов. Остальные дни будут отданы репертуарным спектаклям, в которых блеснут свои и приглашенные звезды. В фокусе - "Жизель", "Лебединое озеро", "Дон Кихот", "Баядерка", "Спартак", "Золотая Орда" и гастроли Дортмундского балета. Среди звезд - Светлана Захарова, Роберта Маркеш, Адиарис Алмейда, Анна Оль, Сергей Полунин, Роландо Сарабиа, Джозеф Гатти, Кимин Ким и др.
Так сложилось, что этот балетный сезон в Казани открывала мировая премьера "Золотой Орды" - национального блокбастера на специально сочиненную музыку казанского композитора Резеды Ахияровой. Труппа с удовольствием и большим энтузиазмом станцевала для публики один из ярчайших эпизодов национальной истории.
Вместе с балетными в многонаселенном спектакле был занят также хор. Идея синтеза танца, пения и музыки так всем понравилась, что руководство пошло еще дальше и попросило петербургского хореографа-авангардиста Александра Полубенцева поставить для театра мистерию на музыку знаменитой кантаты Карла Орфа Carmina Burana, чтобы на этот раз публика задумалась об общечеловеческих ценностях: тщете богатства и славы, вечной женственности, силе любви и непостижимости смерти. Говорить на эти темы посредством танца, музыки и пения куда доходчивее, чем предлагать людям читать философские трактаты.
Впрочем, проекты Полубенцева - это всегда балеты с философией. Хореограф начинал в Ленинграде в 70-е, когда словосочетание "современный балет" не вызывало у широкого зрителя ассоциаций с босоногой пластикой американских модернистов во главе с Мартой Грэм или сокровенными тайнами о сексуальности от Мориса Бежара.
В те годы была колоссальная усталость балетмейстеров от засилья литературы и официальной идеологии, дисциплинирующей и контролирующей движение, сковывающей полет фантазии и мысли. Этому поколению семидесятников хотелось выбросить все: книги, учебники, дидактические пособия о классических позициях, хотелось поднять восстание, выразить протест, но колесо Фортуны упрямо отворачивалось от этих революционеров-новаторов, задержав и состарив их револьт больше, чем на двадцать лет.
Однако они набирались терпения, тихо творили в провинциях, на малых сценах и в театрах ближнего зарубежья, готовя свой opus magnum, который теперь должен был включить кроме истории мировых катаклизмов также перипетии российского балета последних лет.
Так что новенькая Carmina Burana - это не просто экспликация нескольких песен из свитка стихов латинских и старонемецких труверов, найденного в баварском бенедиктинском монастыре Бойерн, и не очередное сценическое воплощение бессмертной музыки Орфа, это сага про нас с вами.
Про то, как развивался наш музыкальный театр последние тридцать лет, как жадно он впитывал находки западной сценографии, забывая самого себя, увлекался виртуозным французским Цирком дю Солей, китайским цирковым балетом, пением с усилителями, использованием броского кинокадра вместо декоративной живописи театральных художников. И про российских балетных артистов, которые в любом обобщенном действе умеют сохранить свое актерское "я".
Полубенцев расставляет на сцене монументальные церковные хоры, затянутые пафосным шелком вместе с хористами, чтобы они выглядели как поющие жесткие декорации. Между хорами на заднике прорезан прямоугольник для демонстрации кино - тут время от времени включаются съемки стихийных бедствий, природных катаклизмов и терактов. Остальное пространство сцены строго для танцев.
Из потока киношной воды выбрасывает Странника в исполнении главного лирика казанской сцены Нурлана Канетова, героя недавней премьеры "Золотой Орды". Он хватается за конец спущенной с небес веревки, намереваясь рулить своей судьбой. Но не тут-то было… Судьба, олицетворяемая высокой красивой балериной в готическом средневековом наряде (Алина Штейнберг), не собирается отдавать смертному бразды правления. При помощи острого "батман девелоппе" (выворотный выброс правой ноги вправо на 45, а затем и на 60 градусов) она властно запускает циферблат человеческой жизни, протягивая человечку сверкающую корону.
Это, несомненно, очень красивая стилизация миниатюры с изображением колеса Фортуны, увиденная Орфом в мюнхенской антикварной лавке и сподвигнувшая его на создание главного шедевра. Хореограф тщательно, даже каллиграфически, прописывает это важное для балета движение ноги главной героини - оно потом будет повторяться, чтобы двигать действие вперед.
Другой стильный момент - костюм Судьбы. Как у двуликого Януса, у нее два лица - спереди это милостивая дама из средневекового романа, а сзади - безобразная медуза Горгона.
Ну а с человеком происходят обычные человеческие вещи: он влюбляется, ухаживает за девушкой, женится, рожает ребенка, рвется к власти и деньгам, потом все это теряет, впадает в уныние, находит спасение в вине (знаменитая песня In taverna), безобразно веселится со всем миром, подпадает под власть тирана (шикарно стилизованный Гитлер) и гибнет, чтобы потом снова восстать, как умирающая и воскресающая природа.
Вместе с балетными артистами - Кристиной Андреевой в роли Невесты, Михаилом Тимаевым - Парнем, Розалией Шавалеевой - Девушкой, на сцену выходят певцы. Наталья Краевски, сопрано из Петербурга, поет богиню цветов Флору в костюме а-ля эрмитажный Рембрандт. Юрий Ившин (баритон) становится Проповедником и Искусителем в одном лице. Тимуру Бекмухамбетову (тенор) досталась роль Смерти. Для него была написана целая роль: он выходит, стуча скелетными костями как кастаньетами и помахивая кружевным веером.
Идет балет в двух действиях, вместе с антрактом это верные для современного музыкального вечера 2 часа, проведенные в компании профессионалов. Из оркестровой ямы действом умело руководил Андрей Аниханов, специально приглашенный на премьеру в Казань питерский маэстро.
Финал снабжен блаженным хеппи-эндом - любовь, весна, жизнь побеждают мрак, недоброжелательство и смерть. Современный босой балет долго ждал своего часа в России, получил в руки штурвал колеса Фортуны и хочет закончить только на мажорной ноте, оставив минор во мраке глубокой советской ночи.
