Пресса
01.04.2013
СМИ: "Музыкальный журнал", март-апрель 2013
В год 140-лет со дня рождения Фёдора Ивановича Шаляпина в Казани, на родине выдающегося баса, в Татарском академическом государственном театре оперы и балета имени Мусы Джалиля состоялся XXXI международный оперный фестиваль, названный в честь великого певца. Созданный по инициативе директора театра Рауфаля Мухаметзянова сначала как всероссийский, фестиваль через несколько лет стал международным и с каждым годом приобретает всё больший и больший вес, прежде всего, потому, что он изначально ориентирован на высочайший образец исполнительского искусства – личность Фёдора Шаляпина. Ведущие солисты крупнейших театров России, известные зарубежные певцы и дирижёры почитают за честь в нём участвовать. За годы существования форума на нём выступали Ирина Архипова и Елена Образцова, Дмитрий Хворостовский и Мария Биешу, Ольга Бородина и Ильдар Абдразаков, Михаил Плетнёв, Рене Папе и многие другие.
Программу Шаляпинского фестиваля-2013 составили лучшие постановки Татарского театра последних лет – 9 опер российских и зарубежных композиторов, а также выступление гостей – Академии молодых певцов при Мариинском театре и спектакль Мариинки под управлением Валерия Гергиева – опера Жюля Массне «Дон Кихот», титульная партия в которой была в свое время написана специально для Шаляпина.
По традиции открыла фестиваль премьера, в этот раз«Аида» Джузеппе Верди в постановке Юрия Александрова (Санкт-Петербург). Новую роскошную сценографию и костюмы к спектаклю создал московский художник Виктор Герасименко. Скажу сразу: новая «Аида» великолепна, правда, с одним «но», о котором - ниже, хотя и предыдущая постановка Алексея Степанюка в дивных декорациях Евгения Чемодурова была чудо как хороша. Вопреки странной моде на «осовременивание» классиков, Татарский театр идёт своим путём и старается ставить классические оперы в том историческом времени, в котором они были созданы композиторами, и этой приверженностью к высокому искусству вызывает большую любовь казанской публики (билеты на фестиваль полностью раскупаются за два месяца до его начала) и приглашённых солистов. А на всех Шаляпинских фестивалях главные партии поют только лучшие певцы России и мира. Вот и в «Аиде» эфиопскую царевну-пленницу исполняла солистка Национальной оперы Украины Оксана Крамарева, лауреат конкурса «Опералия»-2008, вжившаяся в образ и продемонстрировавшая как драматические, так и лирические возможности своего крупного голоса. Удивительно нежно звучала ария Аиды, обращенная к Радомесу (солист Мариинского театра Ахмед Агади), а их предсмертный дуэт в склепе – и нежно, и трагически одновременно. Агади – замечательный Радомес: видный, пылкий и мужественный. Тенор Агади способен передать широкую палитру чувств, а партия Радомеса позволяет показать голос во всей красе, что Ахмед и делал, вызывая горячие аплодисменты публики. Юлия Герцева (Италия) была очень красива в гриме и костюмах Амнерис и звучала хорошо. У Герцевой дочь фараона получилась не столько жёсткой властительницей, сколько страстно любящей женщиной, невероятно страдающей от неразделенной любви. Страдающей настолько, что даже слуги её утешают - после возвращения победителя-Радамеса хор поёт Амнерис: «Улыбнулась победа, улыбнётся и любовь». Улыбнулась, но не ей… Превосходен был хор, роль которого в «Аиде» очень велика (главный хормейстер – Любовь Дразнина), и органичен оркестр (дирижер – Марко Боэми, Италия). А знаменитый марш из второго акта почему-то пропал, правда, он «нашёлся» в финале – под него выходили на поклоны артисты. Но публика была не слишком благодарна режиссёру за такую вольность.
Крамарева и Агади так же удачно выступили в «Турандот» Пуччини (Турандот и Калаф), а Лилия Гревцова - Лиу (Национальная опера Украины) разделила с ними успех. «Турандот» - тоже очень живой спектакль с масштабными декорациями (режиссёр Михаил Панджавидзе, художник – Игорь Гриневич) и выдающейся работой хора.
В «Евгении Онегине», премьере прошлого сезона (постановка Михаила Панджавидзе, декорации Игоря Гриневича) сильное впечатление произвели солист Большого и Татарского театров Михаил Казаков (Гремин), Лариса Шевченко (Няня) и Сергей Семишкур (Ленский), оба из Мариинского театра. Великолепный парик и грим сделали Семишкура настоящим Ленским (художник-гримёр - Сания Мавровская), которого, если встретишь на улице, не спутаешь ни с кем, разве что улыбнёшься с удивлением. И это, очевидно, помогало певцу в создании истинно пушкинского образа. А вот Виктория Ястребова (Татьяна) не соответствовала бренду солистки Мариинки, знавали лучших мы Татьян.
Семишкур и Альфредом в «Травиате» (постановка Жаннетт Астер) стал запоминающимся, к тому же пел с прекрасной Виолеттой (Альфия Каримова, Башкирский государственный театр оперы и балета) – нежной, женственной, соблазнительной без вульгарности, на редкость чистый голос которой завораживал обволакивающе-бархатным тембром и лёгкостью колоратур. Жермон Андрея Григорьева (Большой театр) тоже стал удачей спектакля. Эта партия отлично «легла» на баритон певца, а сам он интересно «вылепил» характер своего персонажа. Жермон у Григорьева получился более человечный, чем мы привыкли видеть: он смущён необходимостью высказать Виолетте свою просьбу- требование оставить Альфреда, и именно эта смущённость в совокупности с отличным вокалом глубоко трогала зрителей, которые не раз кричали Андрею «браво!». Оркестр Татарского театра под управлением Аллы Москаленко (Национальная опера Украины), казалось, сочинял музыку вместе с Верди, а по тому, как плакала скрипка в III акте, становилось ясно, чем кончится спектакль.
Альфия Каримова блистала и в партии Зайтуны в опере современного композитора Резеды Ахияровой «Любовь поэта», рассказывающей о жизни великого татарского поэта Габдуллы Тукая, причем, более о его внутреннем мире, нежели о событийной стороне (либретто Рената Хариса (Казань), музыкальный руководитель и дирижёр – Виктор Соболев (Санкт-Петербург), постановка и проект оформления Михаила Панджавидзе, художник по костюмам – Ольга Девкина (Астрахань). Значительная часть оперы посвящена истории любви Габдуллы и Зайтуны, осветившей последние годы поэта, умершего молодым. Причем, любви «несбывшейся», не переросшей в брак или хотя бы в устойчивые отношения. Но не менее важным для создателей оперы было воссоздание образа поэта, отражение его творческих исканий. Харис использует в либретто факты, изложенные в автобиографии Тукая, вводит в текст фрагменты его стихотворений, «высвечивает» некоторые стороны его подсознания (жажда любви, страх смерти). Поэта исполнил любимец казанской публики Ахмед Агади с такой проникновенностью, трагизмом, непосредственностью и естественностью, словно Габдулла – его второе «я». Партия Тукая – большая, певец почти всё время на сцене и почти всё время поёт, причём, психологически сильный текст на татарском языке, наверное, не самом удобном для оперного вокала. Но Агади успешно справился с непростой задачей, и наградой ему и авторам оперы и спектакля стали нескончаемые овации. Надо отметить, что музыка «Любви» - яркая и мелодичная, в ней узнаются татарские народные напевы, но есть и арии, и ансамбли, и даже большое оркестровое интермеццо, а в характеристике Тукая – и инструментальные эпизоды (например, наигрыш флейты в теме одиночества). Если Метрополитен Опера гордится спектаклем «Первый император» нашего современника - композитора Тан Дуна, то Татарский театр – и по праву – «Любовью поэта».
Неизменный и неугасаемый интерес вызывает «Мадам Баттерфлай» с китаянкой Сишенг И в главной партии. Не обладающая выдающимся голосом, но технически хорошо оснащённая, музыкальная и чуткая к стилистике произведения, Сишенг в каждом спектакле (а «Баттерфлай» постоянно включается в программы Шаляпинский фестивалей) создает незабываемый образ Чио-Чио-Сан. Этому способствуют и внешние данные певицы, кажущейся на сцене ещё более хрупкой, чем в жизни, и её драматический дар, и умение чувствовать себя естественно в кимоно, точно воспроизводить пластику гейши и чутко взаимодействовать со сценическими партнерами, а в этот раз они были отличными: Георгий Ониани (Германия) – Пинкертон и Андрей Григорьев – Шарплес. У Ониани – певучий тенор, тембристый, очень ровно звучащий, а его Пинкертон – мучающийся и страдающий в душе человек, при том, что чаще Пинкертона подают как холодного янки, предавшего юную зарубежную жену.
В исполнении Григорьева заметной стала небольшая, но психологически непростая партия Шарплеса, ведь ему приходится сначала безуспешно предостерегать Пинкертона от отношений с японской девушкой, а потом быть «проводником» предательства американского офицера, передавая его роковое письмо Баттерфлай, и свидетелем её самоубийства. В таких драматургически сложных моментах голос певца звучал уверенно и убедительно, и этому способствовали не только интонационные, но и тембровые краски.
«Кармен» и «Риголетто» - яркие, насыщенные множеством художественных составляющих спектакли (режиссёры – Георгий Ковтун и Михаил Панджавидже, художники – Анатолий и Анна Нежные и Андрей Злобин и Анна Ипатьева соответственно), но из исполнителей отметить хотелось бы разве что Микаэлу (Катажина Мацкевич, Польша) и Герцога (Нурлан Бекмухамбетов, Новая опера).
В день рождения Шаляпина – 13 февраля – театр дал «Бориса Годунова» (дирижёр – Павел Сорокин, Большой театр) в чудных декорациях и костюмах по эскизам Фёдора Федоровского с Михаилом Казаковым в партии Бориса, Юрием Петровым (Татарский театр) – Юродивый, солистами Национальной оперы Украины Дмитрием Кузьминым – Самозванец и Сергеем Ковниром – Пимен и Екатериной Егоровой (Михайловский театр) – Марина Мнишек, и этот спектакль оказался очень сильным финалом догостевой программы фестиваля.
Всеволод Мейерхольд писал, что «в игре Шаляпина - всегда правда, но не жизненная, а театральная. Она всегда приподнята над жизнью – это несколько разукрашенная правда искусства». А искусство Татарского театра оперы и балета – в том, что он соединяет эти две правды в своих спектаклях, и получаются откровения, многие из которых войдут в историю мировой оперы.
РАВНЕНИЕ НА ШАЛЯПИНА (печатается в авторской редакции)
Автор: Людмила ЛавроваСМИ: "Музыкальный журнал", март-апрель 2013
В год 140-лет со дня рождения Фёдора Ивановича Шаляпина в Казани, на родине выдающегося баса, в Татарском академическом государственном театре оперы и балета имени Мусы Джалиля состоялся XXXI международный оперный фестиваль, названный в честь великого певца. Созданный по инициативе директора театра Рауфаля Мухаметзянова сначала как всероссийский, фестиваль через несколько лет стал международным и с каждым годом приобретает всё больший и больший вес, прежде всего, потому, что он изначально ориентирован на высочайший образец исполнительского искусства – личность Фёдора Шаляпина. Ведущие солисты крупнейших театров России, известные зарубежные певцы и дирижёры почитают за честь в нём участвовать. За годы существования форума на нём выступали Ирина Архипова и Елена Образцова, Дмитрий Хворостовский и Мария Биешу, Ольга Бородина и Ильдар Абдразаков, Михаил Плетнёв, Рене Папе и многие другие.
Программу Шаляпинского фестиваля-2013 составили лучшие постановки Татарского театра последних лет – 9 опер российских и зарубежных композиторов, а также выступление гостей – Академии молодых певцов при Мариинском театре и спектакль Мариинки под управлением Валерия Гергиева – опера Жюля Массне «Дон Кихот», титульная партия в которой была в свое время написана специально для Шаляпина.
По традиции открыла фестиваль премьера, в этот раз«Аида» Джузеппе Верди в постановке Юрия Александрова (Санкт-Петербург). Новую роскошную сценографию и костюмы к спектаклю создал московский художник Виктор Герасименко. Скажу сразу: новая «Аида» великолепна, правда, с одним «но», о котором - ниже, хотя и предыдущая постановка Алексея Степанюка в дивных декорациях Евгения Чемодурова была чудо как хороша. Вопреки странной моде на «осовременивание» классиков, Татарский театр идёт своим путём и старается ставить классические оперы в том историческом времени, в котором они были созданы композиторами, и этой приверженностью к высокому искусству вызывает большую любовь казанской публики (билеты на фестиваль полностью раскупаются за два месяца до его начала) и приглашённых солистов. А на всех Шаляпинских фестивалях главные партии поют только лучшие певцы России и мира. Вот и в «Аиде» эфиопскую царевну-пленницу исполняла солистка Национальной оперы Украины Оксана Крамарева, лауреат конкурса «Опералия»-2008, вжившаяся в образ и продемонстрировавшая как драматические, так и лирические возможности своего крупного голоса. Удивительно нежно звучала ария Аиды, обращенная к Радомесу (солист Мариинского театра Ахмед Агади), а их предсмертный дуэт в склепе – и нежно, и трагически одновременно. Агади – замечательный Радомес: видный, пылкий и мужественный. Тенор Агади способен передать широкую палитру чувств, а партия Радомеса позволяет показать голос во всей красе, что Ахмед и делал, вызывая горячие аплодисменты публики. Юлия Герцева (Италия) была очень красива в гриме и костюмах Амнерис и звучала хорошо. У Герцевой дочь фараона получилась не столько жёсткой властительницей, сколько страстно любящей женщиной, невероятно страдающей от неразделенной любви. Страдающей настолько, что даже слуги её утешают - после возвращения победителя-Радамеса хор поёт Амнерис: «Улыбнулась победа, улыбнётся и любовь». Улыбнулась, но не ей… Превосходен был хор, роль которого в «Аиде» очень велика (главный хормейстер – Любовь Дразнина), и органичен оркестр (дирижер – Марко Боэми, Италия). А знаменитый марш из второго акта почему-то пропал, правда, он «нашёлся» в финале – под него выходили на поклоны артисты. Но публика была не слишком благодарна режиссёру за такую вольность.
Крамарева и Агади так же удачно выступили в «Турандот» Пуччини (Турандот и Калаф), а Лилия Гревцова - Лиу (Национальная опера Украины) разделила с ними успех. «Турандот» - тоже очень живой спектакль с масштабными декорациями (режиссёр Михаил Панджавидзе, художник – Игорь Гриневич) и выдающейся работой хора.
В «Евгении Онегине», премьере прошлого сезона (постановка Михаила Панджавидзе, декорации Игоря Гриневича) сильное впечатление произвели солист Большого и Татарского театров Михаил Казаков (Гремин), Лариса Шевченко (Няня) и Сергей Семишкур (Ленский), оба из Мариинского театра. Великолепный парик и грим сделали Семишкура настоящим Ленским (художник-гримёр - Сания Мавровская), которого, если встретишь на улице, не спутаешь ни с кем, разве что улыбнёшься с удивлением. И это, очевидно, помогало певцу в создании истинно пушкинского образа. А вот Виктория Ястребова (Татьяна) не соответствовала бренду солистки Мариинки, знавали лучших мы Татьян.
Семишкур и Альфредом в «Травиате» (постановка Жаннетт Астер) стал запоминающимся, к тому же пел с прекрасной Виолеттой (Альфия Каримова, Башкирский государственный театр оперы и балета) – нежной, женственной, соблазнительной без вульгарности, на редкость чистый голос которой завораживал обволакивающе-бархатным тембром и лёгкостью колоратур. Жермон Андрея Григорьева (Большой театр) тоже стал удачей спектакля. Эта партия отлично «легла» на баритон певца, а сам он интересно «вылепил» характер своего персонажа. Жермон у Григорьева получился более человечный, чем мы привыкли видеть: он смущён необходимостью высказать Виолетте свою просьбу- требование оставить Альфреда, и именно эта смущённость в совокупности с отличным вокалом глубоко трогала зрителей, которые не раз кричали Андрею «браво!». Оркестр Татарского театра под управлением Аллы Москаленко (Национальная опера Украины), казалось, сочинял музыку вместе с Верди, а по тому, как плакала скрипка в III акте, становилось ясно, чем кончится спектакль.
Альфия Каримова блистала и в партии Зайтуны в опере современного композитора Резеды Ахияровой «Любовь поэта», рассказывающей о жизни великого татарского поэта Габдуллы Тукая, причем, более о его внутреннем мире, нежели о событийной стороне (либретто Рената Хариса (Казань), музыкальный руководитель и дирижёр – Виктор Соболев (Санкт-Петербург), постановка и проект оформления Михаила Панджавидзе, художник по костюмам – Ольга Девкина (Астрахань). Значительная часть оперы посвящена истории любви Габдуллы и Зайтуны, осветившей последние годы поэта, умершего молодым. Причем, любви «несбывшейся», не переросшей в брак или хотя бы в устойчивые отношения. Но не менее важным для создателей оперы было воссоздание образа поэта, отражение его творческих исканий. Харис использует в либретто факты, изложенные в автобиографии Тукая, вводит в текст фрагменты его стихотворений, «высвечивает» некоторые стороны его подсознания (жажда любви, страх смерти). Поэта исполнил любимец казанской публики Ахмед Агади с такой проникновенностью, трагизмом, непосредственностью и естественностью, словно Габдулла – его второе «я». Партия Тукая – большая, певец почти всё время на сцене и почти всё время поёт, причём, психологически сильный текст на татарском языке, наверное, не самом удобном для оперного вокала. Но Агади успешно справился с непростой задачей, и наградой ему и авторам оперы и спектакля стали нескончаемые овации. Надо отметить, что музыка «Любви» - яркая и мелодичная, в ней узнаются татарские народные напевы, но есть и арии, и ансамбли, и даже большое оркестровое интермеццо, а в характеристике Тукая – и инструментальные эпизоды (например, наигрыш флейты в теме одиночества). Если Метрополитен Опера гордится спектаклем «Первый император» нашего современника - композитора Тан Дуна, то Татарский театр – и по праву – «Любовью поэта».
Неизменный и неугасаемый интерес вызывает «Мадам Баттерфлай» с китаянкой Сишенг И в главной партии. Не обладающая выдающимся голосом, но технически хорошо оснащённая, музыкальная и чуткая к стилистике произведения, Сишенг в каждом спектакле (а «Баттерфлай» постоянно включается в программы Шаляпинский фестивалей) создает незабываемый образ Чио-Чио-Сан. Этому способствуют и внешние данные певицы, кажущейся на сцене ещё более хрупкой, чем в жизни, и её драматический дар, и умение чувствовать себя естественно в кимоно, точно воспроизводить пластику гейши и чутко взаимодействовать со сценическими партнерами, а в этот раз они были отличными: Георгий Ониани (Германия) – Пинкертон и Андрей Григорьев – Шарплес. У Ониани – певучий тенор, тембристый, очень ровно звучащий, а его Пинкертон – мучающийся и страдающий в душе человек, при том, что чаще Пинкертона подают как холодного янки, предавшего юную зарубежную жену.
В исполнении Григорьева заметной стала небольшая, но психологически непростая партия Шарплеса, ведь ему приходится сначала безуспешно предостерегать Пинкертона от отношений с японской девушкой, а потом быть «проводником» предательства американского офицера, передавая его роковое письмо Баттерфлай, и свидетелем её самоубийства. В таких драматургически сложных моментах голос певца звучал уверенно и убедительно, и этому способствовали не только интонационные, но и тембровые краски.
«Кармен» и «Риголетто» - яркие, насыщенные множеством художественных составляющих спектакли (режиссёры – Георгий Ковтун и Михаил Панджавидже, художники – Анатолий и Анна Нежные и Андрей Злобин и Анна Ипатьева соответственно), но из исполнителей отметить хотелось бы разве что Микаэлу (Катажина Мацкевич, Польша) и Герцога (Нурлан Бекмухамбетов, Новая опера).
В день рождения Шаляпина – 13 февраля – театр дал «Бориса Годунова» (дирижёр – Павел Сорокин, Большой театр) в чудных декорациях и костюмах по эскизам Фёдора Федоровского с Михаилом Казаковым в партии Бориса, Юрием Петровым (Татарский театр) – Юродивый, солистами Национальной оперы Украины Дмитрием Кузьминым – Самозванец и Сергеем Ковниром – Пимен и Екатериной Егоровой (Михайловский театр) – Марина Мнишек, и этот спектакль оказался очень сильным финалом догостевой программы фестиваля.
Всеволод Мейерхольд писал, что «в игре Шаляпина - всегда правда, но не жизненная, а театральная. Она всегда приподнята над жизнью – это несколько разукрашенная правда искусства». А искусство Татарского театра оперы и балета – в том, что он соединяет эти две правды в своих спектаклях, и получаются откровения, многие из которых войдут в историю мировой оперы.
