Пресса
22.07.2012
Театр оперы и балета им. Джалиля завершил сезон, в начале которого коллектив получил грант президента РТ Рустама Минниханова на 124 млн. рублей. Как изменились финансовые условия жизни музыкантов, какие новые постановки увидит публика в будущем сезоне, чем удивит казанцев и гостей города культурная программа Универсиады? На эти и другие вопросы в интервью «БИЗНЕС Online» ответил главный дирижер театра Ренат Салаватов.
«ЭТО ЛУЧШАЯ ОПЕРА ПУЧЧИНИ»
- Ренат Салаватович, в минувшую пятницу оперный театр завершил сезон и, по традиции, прошло концертное исполнение новой оперы. На этот раз это «Турандот» Пуччини. Почему выбор пал на это сочинение?
- «Турандот» - одна из самых необычайных мировых опер. Одна из лучших опер Джакомо Пуччини. Тематика ее необычная – действие происходит в Китае, хотя один из главных персонажей – татарский принц Калаф. Режиссер-постановщик спектакля Михаил Панджавидзе по-новому увидел эту оперу, в спектакле будет очень интересная сценография, ее незадолго до своего ухода из жизни успел нам сделать замечательный сценограф Игорь Гриневич. Наш спектакль будет отличаться от того, что привыкли видеть зрители. Мы заканчиваем его на том месте, где перестало биться сердце Пуччини. Эту оперу он не успел дописать, и дописывал ее уже аранжировщик. Но он не обладал талантом Пуччини!
- Логично ли будет оборвать оперу?
- Логично. Там по сюжету девочка, которая сопровождает отца Калафа, кончает жизнь самоубийством из-за безответной любви к принцу. А он не обращает на нее внимания и добивается сердца жестокой Турандот, на совести которой десятки человеческих жизней. Смерть и хэппи-энд? Как такое может быть? Как раз такой финал нелогичен. Наш спектакль останавливается в том месте, где эта девочка совершает самоубийство.
«У НАС НЕ БУДЕТ МУЗЫКАЛЬНОГО КИТЧА»
- Так Калаф завоюет Турандот?
- В нашем спектакле этого нет. Дальше, после Пуччини, идет музыкальный китч. Мы от него отказались. В музыке очень слышно, что это не Пуччини. Кстати, на премьере оперы великий Тосканини положил дирижерскую палочку и сказал: «Вот здесь перестало биться сердце Пуччини». Панджавидзе это обыгрывает так, что остается одинокая Турандот. В этой постановке мы ее не оправдываем. И это впечатляет, в спектакле появляется «бездна пространства», как говорили в позапрошлом веке поэты-романтики. Вот такая совершенно неожиданная концепция у нашего нового спектакля. И нет никакого китча, никакого голого оптимизма. Наша история оканчивается трагически.
- Кто будет участвовать в спектакле?
- Будет несколько составов, нам удалось провести очень удачный кастинг.
- Сейчас мы услышали концертное исполнение, а когда полноценная премьера?
- В сентябре. И сразу же спектакль уезжает на гастроли в Голландию, где мы сыграем 14 спектаклей. В спектакле участвует и балет, и спортсмены, так что он получился зрелищным.
«ОДНО ИЗ ДЕЙСТВУЮЩИХ ЛИЦ - ХОР»
- Пуччини – сложный композитор. Как отработал оркестр?
- В постановке занят огромный состав - челеста, две арфы, орган, группа духовых инструментов, она будет участвовать в действии, для них отдельно шьют костюмы. Кстати, одно из действующих лиц спектакля – это хор. Панджавидзе вообще хорошо умеет выстраивать массовые сцены. Хор придает эпичность, делает оперу масштабной.
- Каковы планы театра на будущий сезон?
- Планируем показать в концертном исполнении «Порги и Бесс» Гершвина. Посмотрим, как пройдет, возможно, будем делать и сценическую версию. Концертное исполнение покажем ближе к Шаляпинскому фестивалю. Чуть дальше – постановка «Севильского цирюльника», ставит спектакль Михаил Панджавидзе, я буду музыкальным руководителем постановки. У него прекрасная идея – спектакль в стиле венецианского карнавала. Я все время избегал «Севильского цирюльника», избегал «Травиаты», мне казалось, что там музыка попроще. Но после того как познакомился с идеями в отношении постановки Панджавидзе, решил, что непременно буду дирижировать.
«ЗАРПЛАТЫ ХОРОШИЕ, НО ВСЕГДА ХОЧЕТСЯ БОЛЬШЕ»
- Зимой прошлого года президент РТ Рустам Минниханов дал театру грант. Зарплаты музыкантов изменились?
- Естественно, люди получили дополнительно к своему окладу еще некоторые неплохие суммы. Но надо еще учесть, что несколько месяцев в году мы проводим на гастролях в Европе, там наши музыканты и артисты тоже зарабатывают хорошие суммы. Но человек так устроен, что ему всегда хочется большего. В Большом театре, в Мариинском, даже в Перми – там совершенно другие зарплаты. Нам бы хотелось достичь их уровня.
- Что театр готовит к Универсиаде?
- Мы предложим большую культурную программу. Приглашаем и труппу Бориса Эйфмана, и Мариинский театр с Валерием Гергиевым, и Лондонский молодежный симфонический оркестр тоже с Валерием Абиссаловичем. Плюс наши лучшие балетные и оперные постановки. И хотя мы не спортсмены, украсить этот спортивный праздник мы сможем.
«У ГЕРГИЕВА ЗАПРЕДЕЛЬНАЯ ЭНЕРГЕТИКА»
- Валерий Гергиев – ваш друг юности, вы учились в консерватории у одних педагогов. Что вы можете о нем сказать?
- У него феноменальная энергетика. Откуда она берется, этого никто не знает. Его энергии хватит на несколько жизней. Я дирижирую много, но он… Запредельная энергия. Я не знаю, кого по количеству продирижированных концертов и спектаклей можно поставить рядом с Гергиевым.
- Как вам работалось с ним в Мариинском театре?
- Каждый делал свою работу. Я сразу же стал ездить с Мариинским театром на гастроли, и очень успешно, мы выступали на лучших площадках Европы. Я быстро прижился в Мариинском театре, и работалось мне комфортно. Потом я десять лет прожил в Европе, и позже снова работал в Мариинском театре. Можно было бы там и дальше работать, но я выбрал родину - Казахстан. Вернулся в места, где провел детство. Кстати, в этом году мне предложили возглавить симфонический госоркестр Казахстана, стать его художественным руководителем. Казань я не собираюсь бросать, по-прежнему буду здесь главным дирижером. Так что буду сидеть на двух стульях.
«ДИРИЖЕР-ХАМ – РОССИЙСКИЙ ФЕНОМЕН»
- Вы точно не уедите из Казани?
- Нет, я здесь прижился. Меня все устраивает – и репертуар, и человеческие отношения. Я – человек неконфликтный, терпеть не могу разборки, выяснение отношений. К счастью, их нет у нас в театре, благодаря директору Рауфалю Мухаметзянову и его команде. Я никогда не выясняю отношения с музыкантами, мы просто музицируем. У нас в оркестре спокойно и комфортно всем.
- Театр – не первое ваше место работы в Казани, в свое время вы пришли на работу в ГСО РТ к Рахлину. Как вам работалось с Натаном Григорьевичем, характер у него, говорят, был крутой.
- Да нет же, он был очень мягкий! Ему иногда говорили: «Да прикрикните на музыкантов, закрутите гайки!». А он отвечал: «Я на них прикрикну, а они потом мне плохо сыграют». Музыканты могли с ним спорить, кстати, и со мной тоже, он прислушивался к чужому мнению. Музыка такая вещь, что дирижер и исполнители должны общаться на уровне душ. В этом смысле я беру за основу рахлинский стиль общения с оркестром – уважительный. Кстати, хамство дирижеров, которое можно встретить, это чисто российский феномен. В Европе нет дирижеров-хамов, там оркестр быстренько от такого «маэстро» избавится. Это у нас до сих пор музыканты не выдавили из себя рабов.
«СИМФОНИЧЕСКИЙ ОРКЕСТР ЗАХОТЕЛ СО МНОЙ РАБОТАТЬ»
- Когда ушел из жизни Рахлин, оркестр возглавили вы. Сравнение было не вашу пользу. Титан Рахлин – и молодой дирижер. Как вы рискнули?
- Со мной захотел работать оркестр. Когда не стало Рахлина и встал вопрос, кто будет главным дирижером, музыканты сказали: «А мы верим в нашего молодого второго дирижера». И так мы проработали шесть лет.
- Что было самым трудным в начале?
- Оркестр прекрасно играл, и важно было не опустить планку. Рахлин подолгу мог возиться с какими-то вещами, и что-то не успеть сделать. Но на концерте происходило чудо, магия его дирижирования завораживала. В момент исполнения и оркестр, и дирижер достигали предельной эмоциональной выразительности. У меня - другая манера, я более рационален. Я люблю аккомпанировать. Почему у меня все хорошо получается в опере и балете? Потому что я умею аккомпанировать.
- Что происходило в ГСО РТ, когда вы были главным дирижером?
- Приезжали замечательные солисты – Наталья Гутман, Виктор Третьяков, ушедший из жизни недавно Александр Слободяник. Все они в те времена были еще в отличной форме. Все лучшие солисты Москвы и Петербурга выступали с нашим оркестром. На всероссийском конкурсе в Москве мы стали лауреатами. В финале мы выступали в зале им. Чайковского. Мы очень много гастролировали и по стране, и по Татарстану.
- Что сложнее для дирижирования – симфоническая музыка или музыка театра?
- Конечно, в театре сложнее. Надо держать всех – оркестр, хор, солистов. Когда дирижируешь в театре, словно корабль ведешь через рифы. И не надо размахивать руками - дирижировать можно кончиками пальцев. Оркестр – это не обязательно выдающиеся солисты, важнее ансамблевость. У нас в оркестре оперного театра есть и отличные солисты, и есть, что важно, ансамбль. Не случайно у нас такая нагрузка. В год мы даем за рубежом около 140 спектаклей и приблизительно столько же даем в Казани. Только музыканты экстра-класса могут выдержать такую нагрузку.
Татьяна Мамаева
Справка
Ренат Салаватов родился в 1949 году в Чимкенте, детство прошло в Туркестане. Затем семья переехала Алма-Ату, где он поступил в музыкальную школу, продолжив обучение в ЦМШ в Москве. Окончил консерваторию в Санкт-Петербурге, аспирантуру в Московской консерватории. Работал дирижером в Мариинском театре, в опере Мюнхена, в Королевской опере Стокгольма, был главным дирижером госоркестра Казахстана и театра им. Абая. С 2003 года - главный дирижер ТГАТ оперы и балета им. Джалиля.
Ренат Салаватов: «Хотя мы не спортсмены, но украсить Универсиаду тоже можем»
В ГОД КАЗАНСКИЙ ОПЕРНЫЙ ТЕАТР ДАЕТ ОКОЛО 300 СПЕКТАКЛЕЙ В КАЗАНИ И ЗА РУБЕЖОМТеатр оперы и балета им. Джалиля завершил сезон, в начале которого коллектив получил грант президента РТ Рустама Минниханова на 124 млн. рублей. Как изменились финансовые условия жизни музыкантов, какие новые постановки увидит публика в будущем сезоне, чем удивит казанцев и гостей города культурная программа Универсиады? На эти и другие вопросы в интервью «БИЗНЕС Online» ответил главный дирижер театра Ренат Салаватов.
«ЭТО ЛУЧШАЯ ОПЕРА ПУЧЧИНИ»
- Ренат Салаватович, в минувшую пятницу оперный театр завершил сезон и, по традиции, прошло концертное исполнение новой оперы. На этот раз это «Турандот» Пуччини. Почему выбор пал на это сочинение?
- «Турандот» - одна из самых необычайных мировых опер. Одна из лучших опер Джакомо Пуччини. Тематика ее необычная – действие происходит в Китае, хотя один из главных персонажей – татарский принц Калаф. Режиссер-постановщик спектакля Михаил Панджавидзе по-новому увидел эту оперу, в спектакле будет очень интересная сценография, ее незадолго до своего ухода из жизни успел нам сделать замечательный сценограф Игорь Гриневич. Наш спектакль будет отличаться от того, что привыкли видеть зрители. Мы заканчиваем его на том месте, где перестало биться сердце Пуччини. Эту оперу он не успел дописать, и дописывал ее уже аранжировщик. Но он не обладал талантом Пуччини!
- Логично ли будет оборвать оперу?
- Логично. Там по сюжету девочка, которая сопровождает отца Калафа, кончает жизнь самоубийством из-за безответной любви к принцу. А он не обращает на нее внимания и добивается сердца жестокой Турандот, на совести которой десятки человеческих жизней. Смерть и хэппи-энд? Как такое может быть? Как раз такой финал нелогичен. Наш спектакль останавливается в том месте, где эта девочка совершает самоубийство.
«У НАС НЕ БУДЕТ МУЗЫКАЛЬНОГО КИТЧА»
- Так Калаф завоюет Турандот?
- В нашем спектакле этого нет. Дальше, после Пуччини, идет музыкальный китч. Мы от него отказались. В музыке очень слышно, что это не Пуччини. Кстати, на премьере оперы великий Тосканини положил дирижерскую палочку и сказал: «Вот здесь перестало биться сердце Пуччини». Панджавидзе это обыгрывает так, что остается одинокая Турандот. В этой постановке мы ее не оправдываем. И это впечатляет, в спектакле появляется «бездна пространства», как говорили в позапрошлом веке поэты-романтики. Вот такая совершенно неожиданная концепция у нашего нового спектакля. И нет никакого китча, никакого голого оптимизма. Наша история оканчивается трагически.
- Кто будет участвовать в спектакле?
- Будет несколько составов, нам удалось провести очень удачный кастинг.
- Сейчас мы услышали концертное исполнение, а когда полноценная премьера?
- В сентябре. И сразу же спектакль уезжает на гастроли в Голландию, где мы сыграем 14 спектаклей. В спектакле участвует и балет, и спортсмены, так что он получился зрелищным.
«ОДНО ИЗ ДЕЙСТВУЮЩИХ ЛИЦ - ХОР»
- Пуччини – сложный композитор. Как отработал оркестр?
- В постановке занят огромный состав - челеста, две арфы, орган, группа духовых инструментов, она будет участвовать в действии, для них отдельно шьют костюмы. Кстати, одно из действующих лиц спектакля – это хор. Панджавидзе вообще хорошо умеет выстраивать массовые сцены. Хор придает эпичность, делает оперу масштабной.
- Каковы планы театра на будущий сезон?
- Планируем показать в концертном исполнении «Порги и Бесс» Гершвина. Посмотрим, как пройдет, возможно, будем делать и сценическую версию. Концертное исполнение покажем ближе к Шаляпинскому фестивалю. Чуть дальше – постановка «Севильского цирюльника», ставит спектакль Михаил Панджавидзе, я буду музыкальным руководителем постановки. У него прекрасная идея – спектакль в стиле венецианского карнавала. Я все время избегал «Севильского цирюльника», избегал «Травиаты», мне казалось, что там музыка попроще. Но после того как познакомился с идеями в отношении постановки Панджавидзе, решил, что непременно буду дирижировать.
«ЗАРПЛАТЫ ХОРОШИЕ, НО ВСЕГДА ХОЧЕТСЯ БОЛЬШЕ»
- Зимой прошлого года президент РТ Рустам Минниханов дал театру грант. Зарплаты музыкантов изменились?
- Естественно, люди получили дополнительно к своему окладу еще некоторые неплохие суммы. Но надо еще учесть, что несколько месяцев в году мы проводим на гастролях в Европе, там наши музыканты и артисты тоже зарабатывают хорошие суммы. Но человек так устроен, что ему всегда хочется большего. В Большом театре, в Мариинском, даже в Перми – там совершенно другие зарплаты. Нам бы хотелось достичь их уровня.
- Что театр готовит к Универсиаде?
- Мы предложим большую культурную программу. Приглашаем и труппу Бориса Эйфмана, и Мариинский театр с Валерием Гергиевым, и Лондонский молодежный симфонический оркестр тоже с Валерием Абиссаловичем. Плюс наши лучшие балетные и оперные постановки. И хотя мы не спортсмены, украсить этот спортивный праздник мы сможем.
«У ГЕРГИЕВА ЗАПРЕДЕЛЬНАЯ ЭНЕРГЕТИКА»
- Валерий Гергиев – ваш друг юности, вы учились в консерватории у одних педагогов. Что вы можете о нем сказать?
- У него феноменальная энергетика. Откуда она берется, этого никто не знает. Его энергии хватит на несколько жизней. Я дирижирую много, но он… Запредельная энергия. Я не знаю, кого по количеству продирижированных концертов и спектаклей можно поставить рядом с Гергиевым.
- Как вам работалось с ним в Мариинском театре?
- Каждый делал свою работу. Я сразу же стал ездить с Мариинским театром на гастроли, и очень успешно, мы выступали на лучших площадках Европы. Я быстро прижился в Мариинском театре, и работалось мне комфортно. Потом я десять лет прожил в Европе, и позже снова работал в Мариинском театре. Можно было бы там и дальше работать, но я выбрал родину - Казахстан. Вернулся в места, где провел детство. Кстати, в этом году мне предложили возглавить симфонический госоркестр Казахстана, стать его художественным руководителем. Казань я не собираюсь бросать, по-прежнему буду здесь главным дирижером. Так что буду сидеть на двух стульях.
«ДИРИЖЕР-ХАМ – РОССИЙСКИЙ ФЕНОМЕН»
- Вы точно не уедите из Казани?
- Нет, я здесь прижился. Меня все устраивает – и репертуар, и человеческие отношения. Я – человек неконфликтный, терпеть не могу разборки, выяснение отношений. К счастью, их нет у нас в театре, благодаря директору Рауфалю Мухаметзянову и его команде. Я никогда не выясняю отношения с музыкантами, мы просто музицируем. У нас в оркестре спокойно и комфортно всем.
- Театр – не первое ваше место работы в Казани, в свое время вы пришли на работу в ГСО РТ к Рахлину. Как вам работалось с Натаном Григорьевичем, характер у него, говорят, был крутой.
- Да нет же, он был очень мягкий! Ему иногда говорили: «Да прикрикните на музыкантов, закрутите гайки!». А он отвечал: «Я на них прикрикну, а они потом мне плохо сыграют». Музыканты могли с ним спорить, кстати, и со мной тоже, он прислушивался к чужому мнению. Музыка такая вещь, что дирижер и исполнители должны общаться на уровне душ. В этом смысле я беру за основу рахлинский стиль общения с оркестром – уважительный. Кстати, хамство дирижеров, которое можно встретить, это чисто российский феномен. В Европе нет дирижеров-хамов, там оркестр быстренько от такого «маэстро» избавится. Это у нас до сих пор музыканты не выдавили из себя рабов.
«СИМФОНИЧЕСКИЙ ОРКЕСТР ЗАХОТЕЛ СО МНОЙ РАБОТАТЬ»
- Когда ушел из жизни Рахлин, оркестр возглавили вы. Сравнение было не вашу пользу. Титан Рахлин – и молодой дирижер. Как вы рискнули?
- Со мной захотел работать оркестр. Когда не стало Рахлина и встал вопрос, кто будет главным дирижером, музыканты сказали: «А мы верим в нашего молодого второго дирижера». И так мы проработали шесть лет.
- Что было самым трудным в начале?
- Оркестр прекрасно играл, и важно было не опустить планку. Рахлин подолгу мог возиться с какими-то вещами, и что-то не успеть сделать. Но на концерте происходило чудо, магия его дирижирования завораживала. В момент исполнения и оркестр, и дирижер достигали предельной эмоциональной выразительности. У меня - другая манера, я более рационален. Я люблю аккомпанировать. Почему у меня все хорошо получается в опере и балете? Потому что я умею аккомпанировать.
- Что происходило в ГСО РТ, когда вы были главным дирижером?
- Приезжали замечательные солисты – Наталья Гутман, Виктор Третьяков, ушедший из жизни недавно Александр Слободяник. Все они в те времена были еще в отличной форме. Все лучшие солисты Москвы и Петербурга выступали с нашим оркестром. На всероссийском конкурсе в Москве мы стали лауреатами. В финале мы выступали в зале им. Чайковского. Мы очень много гастролировали и по стране, и по Татарстану.
- Что сложнее для дирижирования – симфоническая музыка или музыка театра?
- Конечно, в театре сложнее. Надо держать всех – оркестр, хор, солистов. Когда дирижируешь в театре, словно корабль ведешь через рифы. И не надо размахивать руками - дирижировать можно кончиками пальцев. Оркестр – это не обязательно выдающиеся солисты, важнее ансамблевость. У нас в оркестре оперного театра есть и отличные солисты, и есть, что важно, ансамбль. Не случайно у нас такая нагрузка. В год мы даем за рубежом около 140 спектаклей и приблизительно столько же даем в Казани. Только музыканты экстра-класса могут выдержать такую нагрузку.
Татьяна Мамаева
Справка
Ренат Салаватов родился в 1949 году в Чимкенте, детство прошло в Туркестане. Затем семья переехала Алма-Ату, где он поступил в музыкальную школу, продолжив обучение в ЦМШ в Москве. Окончил консерваторию в Санкт-Петербурге, аспирантуру в Московской консерватории. Работал дирижером в Мариинском театре, в опере Мюнхена, в Королевской опере Стокгольма, был главным дирижером госоркестра Казахстана и театра им. Абая. С 2003 года - главный дирижер ТГАТ оперы и балета им. Джалиля.
