Пресса
01.06.2012
СМИ: "Элита Татарстана" № 6 (132) июнь 2012
Прошло 26 лет со времени первого фестиваля [однажды он не проводился из-за ремонта театра], который теперь носит имя Нуриева. Все начиналось почти буднично, без нынешнего ажиотажа, но с ожиданием чего-то необычного. Ожидание не подвело: региональные «звезды» балета уступили место мировым знаменитостям, несоизмеримо выросло мастерство казанских артистов.
Как и в прошлом году, фестиваль открылся балетом Арама Хачатуряна «СПАРТАК» 15 мая. Об этом балете много раз писали, правда, вскользь, обстоятельной рецензии не было. Вот и я добавлю несколько строчек в копилку сказанного об этом спектакле.
Успехом стало участие дирижера Карена Дургаряна из Армянского Национального театра оперы и балета. Оркестр и хор, сопровождавший ряд балетных сцен, звучали словно по-новому, свежо и чисто. Чувствовалось, что была произведена балансировка оркестра: музыкальные инструменты не заслоняли и не перекрывали друг друга, каждый звук был в свое время, на своем месте и той силы, которую предполагал композитор.
Порадовала Александра Суродеева, впервые исполнившая в этом балете роль Клавдии - любимой Спартака. Танцевала эмоционально и влилась в спектакль органично, точеные ножки аккуратно выписывали ряд больших и малых па, что явилось большим плюсом в создании образа.
Нельзя не отметить мужской кордебалет, исполнивший с большим энтузиазмом и даже азартом, на творческом взлете, сцены, которые в партитуре композитора обозначены как «Казарма гладиаторов» и «Аппиева дорога».
Однако каждый раз после просмотра спектакля, отмечая про себя его достоинства, я невольно начинаю сравнивать идею «Спартака» Ю.Григоровича (борьба против рабства, тьмы за человеческое достоинство, мечту и веру в будущее) и «Спартака» Г.Ковтуна (борьба за женщину и весь кровавый «сыр-бор» из-за нее и в честь нее). Что предпочтительнее? Выбирать зрителю.
Потрясла «ЖИЗЕЛЬ», показанная 17 мая, с Анаис Шелендер (Лондонский Национальный балет) в заглавной партии. Сюрпризы начались с самого начала спектакля. Хореографическая партитура балета - классическая и известна специалистам, но уже первая мизансцена встречи Жизели и Альберта была изменена, что, однако, не нарушило эстетики
спектакля. Кстати, исполнитель роли графа Альберта - Йозеф Варга, солист Национального балета Нидерландов, показался также неплохо: хорошие утонченные стопы ног, удлиненные пропорции тела вместе с замечательной техникой танца снискали ему признание казанской публики. Несмотря на то, что солисты были из разных театров, выступили они слаженно, гармонично, словно много лет танцевали вместе.
Любопытной показалась и другая мизансцена. Лесничий Ганс утверждает и пытается доказать Жизели, что молодой человек, которым она увлечена, совсем не крестьянин Лойс, а граф Альберт, и никакой взаимосвязи между ними быть не может. Альберт, представившийся Лойсом, отрицает это. Тогда Жизель, обнимая ладонями лицо Альберта-Лойса, пристально смотрит ему в глаза и понимает, что любимый ее обманывает, и сходит с ума. В классической трактовке балета этого нюанса нет, но он заслуживает внимания.
Во втором действии, когда Жизель появляется из могилы и начинает танцевать, она как бы не сразу оживает. В начале танцуют только ноги, а руки, шея, корпус еще стеклянные - впечатление немного жуткое.
В дальнейшем некоторые мизансцены и па во взаимоотношениях Жизели и Альберта меняются местами, что представляется мне, по крайней мере, явлением спорным. Дело в том, что по хореографическим канонам балетного романтизма право на классический танец «имеют только чистые души». Утеря чистоты лишает героя права на этот танец. Альберт же не имеет даже своего лица, ведь он представился Жизели крестьянином Лойсом. Поэтому в первом действии у него нет своего хореографического голоса, он в основном вторит за Жизелью. А во втором акте он появляется в начале вообще пантомимным персонажем - Альберт должен заслужить прощение зрителей и Жизели. Через некоторое время он вторит па за Жизелью, затем они танцуют одновременно одни и те же движения, исполняют вместе адажио, и лишь в вариации с огромной эмоциональной силой прорывается пластический голос Альберта - он прощен. Отход же этой последовательности изменяет, на мой взгляд, и правила балетного романтизма, оставленные нам великими предшественниками.
В балете «КОРСАР» выступало целое созвездие великолепных солистов из разных театров. В ролях пылкого пирата Конрада и его возлюбленной Медоры вышли солисты Мариинского театра Санкт-Петербурга Константин Зверев и Екатерина Кондаурова. Он высокий, красивый, страстный на сцене, с хорошим вращением в партере и в воздухе, грамотным танцем. Она под стать ему - чувственная, гибкая, с сильными красивыми ногами и великолепным хореографическим письмом. Гюльнара из Национальной оперы Украины - обладательница хореографического чистописания, чуть озорная и кокетливая невольница, впрочем, никогда не унывающая. Андрей Писарев также приехал из Киева, исполнял роль изворотливого и шустрого хозяина базара Исаака Ланкедема. Танцовщик был хорош и в игре, и в танце. Большая доля аплодисментов выпала и исполнителю хореографической партии раба Али - солист нашего театра Руслан Савденов в очередной раз доказал, что в технике танца на сцене ему нет равных.
«ЛЕБЕДИНОЕ ОЗЕРО» - первый балет в истории мировой хореографии с симфонической музыкой. Музыка - прелесть, но не для всех артистов она либо подходит, либо понятна, либо не у всех находит отклик в пластике. Такой казус произошел с Анной Цыганковой из Национального балета Нидерландов. В ее Одетте не хватало трепета, искренности и поэзии, а в Одиллии - коварства и соблазна, хотя технически танец выверен. Забегая вперед, можно отметить, что в роли Никии из «Баядерки» Цыганкова хорошо показалась: трогательно, с руками длинными и словно поющими и такими же, уходящими в пространство, линиями ног. Одним словом, как сказали бы старые артисты, нутро чувствовалось, нерв был оголен. В чем причина? Здесь, возможно, композитор Минкус, написавший «Баядерку», балерине ближе, нежели Чайковский, а вечер «Лебединого озера» был, возможно, просто не ее вечером.
Зато Мэтью Голдинг, исполнитель образа принца Зигфрида, также из Нидерландов, показал себя принцем по крови. Свои па он как бы проговаривал неторопливо, с достоинством, в жестах был мягок и предупредителен.
Наш Руслан Савденов, исполнивший Шута технически без помарок, динамично и шутейно, много раз награждавшийся аплодисментами, все же недостаточно убедителен в жестикуляции. Уж очень много повторов. Особенно часто подносит палец к губам и раздает воздушные поцелуи.
Понравился женский кордебалет в «лебединых актах» - танцевали чисто, четко, синхронно. Вообще кордебалет на фестивале показал себя достойно.
Балет «ДОН КИХОТ» - это вихрь, хореографический смерч, состоящий из искрометного танца, фейерверка настроений, кастаньет, тамбуринов, вееров, разноцветных тарлатанов юбок, плащей тореадоров и прочих атрибутов балетного испанского праздника. Здесь танцевали гости из Москвы. Китри и Базиль - солисты Большого театра Кристина Кретова и Михаил Лобухин, Эспада и Уличная танцовщица - солисты Музыкального театра им. К.Станиславского и В.Немировича-Данченко Георги Смилевски и Анаста¬сия Першенкова. Первая пара играла свои роли с задором и юмором, при замечательной технике танца, но без балетной эквилибристики, что бывает в этом спектакле. Вторые: он - мужественный тореадор с пластикой, где после каждой небольшой хореографической фразы стоит восклицательный знак, с громким и зычным хореографическим голосом; она - уличная танцовщица, обаятельная и женственная, с упругой пластикой, великолепной отточенной до мелочей техникой. Танец ее полетный, экспрессивный и энергичный.
Хороша была в цыганском танце прошлогодняя выпускница Казанского хореографического училища Айсылу Галиулина. Героиня ее выписана пластически до мельчайших нюансов, есть в ней и хореографическое «пьяно», и хореографическое «форте», и океан страстей.
Балет «АНЮТА», возобновленный в нашем театре год назад в постановке Владимира Васильева, изначально поставлен в традициях раннего МХАТа начала XX века, то есть, упрощенно говоря, на сцене должно быть, как в жизни. Поэтому элемент актерской игры здесь исключительно важен. На фестивальной «Анюте» почти все главные роли исполняли солисты из Большого театра Москвы. Вот и в хореографической партии Анюты вышла гостья Кристина Кретова, причем, на нашей сцене состоялась ее премьера. Девушка играла искренне, какой-либо зажатости на сцене не чувствовалось. Думаю, первый ее выход можно считать удачным, премьера состоялась.
Несколько удивил Артынов в первом действии, где ходил по сцене аристократом, показывая принцевскую поступь, что образу не свойственно, но во втором акте все встало на свои места.
Событием же спектакля стало выступление нашего солиста Руслана Савденова в роли Модеста Алексеевича - чиновника и мужа Ани. Ровно 10 лет назад этот артист появился на казанской балетной сцене, и сразу было видно, что это очень сильный танцовщик. За эти годы он обогатил технический арсенал движений, усовершенствовал их методически, но особенно вырос актерски. Его Модест Алексеевич стал одним из лучших образов в творческой биографии артиста.
Взаимоотношения Модеста Алексеевича с другими персонажами - яркий индивидуальный портрет героя. В департаменте он властен с подчиненными и подобострастен с начальством. А вариация в исполнении Савденова - шедевр пластической характеристики в гротесковом стиле, причем, набор отрицательных черт персонажа нарисован настолько ярко, красочно, выразительно, что гром оваций сопровождал артиста при каждом выходе на сцену.
Последним фестивальным спектаклем стала «БАЯДЕРКА». Здесь снова в коротком выступлении Золотого Божка блистал Руслан Савденов. Его танец - чистое искусство, чистое мастерство танцовщика, необыкновенно виртуозного. Сравнивая только эти два выхода артиста - в «Анюте» и «Баядерке» - поражаешься его необычайно широкому творческому диапазону.
Мэтью Голдинг - Солор из Амстердама - высокий, стройный, хорошо обученный, с великолепным тренированным телом, широко танцующий - во втором акте казалось, что ему мало места на сцене. Особенно красивы у артиста воздушные вращения, где стопы ног напоминают острие быстро вращающегося буравчика.
Елена Евсеева - Гамзатти из Мариинского театра Санкт-Петербурга - чуть стервозная в игре, блистательная в танце, не имела равных в своей царственности во втором акте спектакля.
Еще одно главное действующее лицо «Баядерки» - женский кордебалет нашего театра. В «Акте теней» балерины танцевали, как одна, в смысле ансамблевости и музыкальности. Здесь нет особой техники танца, но суметь передать настроение картины - особый коллективный дар. В этом большая заслуга педагога-репетитора и, конечно же, ответственность самих артистов.
Любой фестиваль, в том числе и Нуриевский, хотим мы того или нет, - это соревнование. Артисты ревностно следят друг за другом: кто как и что станцевал, как сыграл роль. Они соревнуются друг другом негласно и учатся гласно. Соревнование дает толчок творчеству, сценическому азарту и, в конце концов, содействует прогрессу искусства в целом. В связи с этим могу с полной ответственностью заявить, что наши артисты балета это соревнование не проиграли.
Владимир ГОРШКОВ,
балетный критик, профессор Казанского государственного университета культуры и искусств
Нуриевский юбилейный
Автор: Владимир ГоршковСМИ: "Элита Татарстана" № 6 (132) июнь 2012
Прошло 26 лет со времени первого фестиваля [однажды он не проводился из-за ремонта театра], который теперь носит имя Нуриева. Все начиналось почти буднично, без нынешнего ажиотажа, но с ожиданием чего-то необычного. Ожидание не подвело: региональные «звезды» балета уступили место мировым знаменитостям, несоизмеримо выросло мастерство казанских артистов.
Как и в прошлом году, фестиваль открылся балетом Арама Хачатуряна «СПАРТАК» 15 мая. Об этом балете много раз писали, правда, вскользь, обстоятельной рецензии не было. Вот и я добавлю несколько строчек в копилку сказанного об этом спектакле.
Успехом стало участие дирижера Карена Дургаряна из Армянского Национального театра оперы и балета. Оркестр и хор, сопровождавший ряд балетных сцен, звучали словно по-новому, свежо и чисто. Чувствовалось, что была произведена балансировка оркестра: музыкальные инструменты не заслоняли и не перекрывали друг друга, каждый звук был в свое время, на своем месте и той силы, которую предполагал композитор.
Порадовала Александра Суродеева, впервые исполнившая в этом балете роль Клавдии - любимой Спартака. Танцевала эмоционально и влилась в спектакль органично, точеные ножки аккуратно выписывали ряд больших и малых па, что явилось большим плюсом в создании образа.
Нельзя не отметить мужской кордебалет, исполнивший с большим энтузиазмом и даже азартом, на творческом взлете, сцены, которые в партитуре композитора обозначены как «Казарма гладиаторов» и «Аппиева дорога».
Однако каждый раз после просмотра спектакля, отмечая про себя его достоинства, я невольно начинаю сравнивать идею «Спартака» Ю.Григоровича (борьба против рабства, тьмы за человеческое достоинство, мечту и веру в будущее) и «Спартака» Г.Ковтуна (борьба за женщину и весь кровавый «сыр-бор» из-за нее и в честь нее). Что предпочтительнее? Выбирать зрителю.
Потрясла «ЖИЗЕЛЬ», показанная 17 мая, с Анаис Шелендер (Лондонский Национальный балет) в заглавной партии. Сюрпризы начались с самого начала спектакля. Хореографическая партитура балета - классическая и известна специалистам, но уже первая мизансцена встречи Жизели и Альберта была изменена, что, однако, не нарушило эстетики
спектакля. Кстати, исполнитель роли графа Альберта - Йозеф Варга, солист Национального балета Нидерландов, показался также неплохо: хорошие утонченные стопы ног, удлиненные пропорции тела вместе с замечательной техникой танца снискали ему признание казанской публики. Несмотря на то, что солисты были из разных театров, выступили они слаженно, гармонично, словно много лет танцевали вместе.
Любопытной показалась и другая мизансцена. Лесничий Ганс утверждает и пытается доказать Жизели, что молодой человек, которым она увлечена, совсем не крестьянин Лойс, а граф Альберт, и никакой взаимосвязи между ними быть не может. Альберт, представившийся Лойсом, отрицает это. Тогда Жизель, обнимая ладонями лицо Альберта-Лойса, пристально смотрит ему в глаза и понимает, что любимый ее обманывает, и сходит с ума. В классической трактовке балета этого нюанса нет, но он заслуживает внимания.
Во втором действии, когда Жизель появляется из могилы и начинает танцевать, она как бы не сразу оживает. В начале танцуют только ноги, а руки, шея, корпус еще стеклянные - впечатление немного жуткое.
В дальнейшем некоторые мизансцены и па во взаимоотношениях Жизели и Альберта меняются местами, что представляется мне, по крайней мере, явлением спорным. Дело в том, что по хореографическим канонам балетного романтизма право на классический танец «имеют только чистые души». Утеря чистоты лишает героя права на этот танец. Альберт же не имеет даже своего лица, ведь он представился Жизели крестьянином Лойсом. Поэтому в первом действии у него нет своего хореографического голоса, он в основном вторит за Жизелью. А во втором акте он появляется в начале вообще пантомимным персонажем - Альберт должен заслужить прощение зрителей и Жизели. Через некоторое время он вторит па за Жизелью, затем они танцуют одновременно одни и те же движения, исполняют вместе адажио, и лишь в вариации с огромной эмоциональной силой прорывается пластический голос Альберта - он прощен. Отход же этой последовательности изменяет, на мой взгляд, и правила балетного романтизма, оставленные нам великими предшественниками.
В балете «КОРСАР» выступало целое созвездие великолепных солистов из разных театров. В ролях пылкого пирата Конрада и его возлюбленной Медоры вышли солисты Мариинского театра Санкт-Петербурга Константин Зверев и Екатерина Кондаурова. Он высокий, красивый, страстный на сцене, с хорошим вращением в партере и в воздухе, грамотным танцем. Она под стать ему - чувственная, гибкая, с сильными красивыми ногами и великолепным хореографическим письмом. Гюльнара из Национальной оперы Украины - обладательница хореографического чистописания, чуть озорная и кокетливая невольница, впрочем, никогда не унывающая. Андрей Писарев также приехал из Киева, исполнял роль изворотливого и шустрого хозяина базара Исаака Ланкедема. Танцовщик был хорош и в игре, и в танце. Большая доля аплодисментов выпала и исполнителю хореографической партии раба Али - солист нашего театра Руслан Савденов в очередной раз доказал, что в технике танца на сцене ему нет равных.
«ЛЕБЕДИНОЕ ОЗЕРО» - первый балет в истории мировой хореографии с симфонической музыкой. Музыка - прелесть, но не для всех артистов она либо подходит, либо понятна, либо не у всех находит отклик в пластике. Такой казус произошел с Анной Цыганковой из Национального балета Нидерландов. В ее Одетте не хватало трепета, искренности и поэзии, а в Одиллии - коварства и соблазна, хотя технически танец выверен. Забегая вперед, можно отметить, что в роли Никии из «Баядерки» Цыганкова хорошо показалась: трогательно, с руками длинными и словно поющими и такими же, уходящими в пространство, линиями ног. Одним словом, как сказали бы старые артисты, нутро чувствовалось, нерв был оголен. В чем причина? Здесь, возможно, композитор Минкус, написавший «Баядерку», балерине ближе, нежели Чайковский, а вечер «Лебединого озера» был, возможно, просто не ее вечером.
Зато Мэтью Голдинг, исполнитель образа принца Зигфрида, также из Нидерландов, показал себя принцем по крови. Свои па он как бы проговаривал неторопливо, с достоинством, в жестах был мягок и предупредителен.
Наш Руслан Савденов, исполнивший Шута технически без помарок, динамично и шутейно, много раз награждавшийся аплодисментами, все же недостаточно убедителен в жестикуляции. Уж очень много повторов. Особенно часто подносит палец к губам и раздает воздушные поцелуи.
Понравился женский кордебалет в «лебединых актах» - танцевали чисто, четко, синхронно. Вообще кордебалет на фестивале показал себя достойно.
Балет «ДОН КИХОТ» - это вихрь, хореографический смерч, состоящий из искрометного танца, фейерверка настроений, кастаньет, тамбуринов, вееров, разноцветных тарлатанов юбок, плащей тореадоров и прочих атрибутов балетного испанского праздника. Здесь танцевали гости из Москвы. Китри и Базиль - солисты Большого театра Кристина Кретова и Михаил Лобухин, Эспада и Уличная танцовщица - солисты Музыкального театра им. К.Станиславского и В.Немировича-Данченко Георги Смилевски и Анаста¬сия Першенкова. Первая пара играла свои роли с задором и юмором, при замечательной технике танца, но без балетной эквилибристики, что бывает в этом спектакле. Вторые: он - мужественный тореадор с пластикой, где после каждой небольшой хореографической фразы стоит восклицательный знак, с громким и зычным хореографическим голосом; она - уличная танцовщица, обаятельная и женственная, с упругой пластикой, великолепной отточенной до мелочей техникой. Танец ее полетный, экспрессивный и энергичный.
Хороша была в цыганском танце прошлогодняя выпускница Казанского хореографического училища Айсылу Галиулина. Героиня ее выписана пластически до мельчайших нюансов, есть в ней и хореографическое «пьяно», и хореографическое «форте», и океан страстей.
Балет «АНЮТА», возобновленный в нашем театре год назад в постановке Владимира Васильева, изначально поставлен в традициях раннего МХАТа начала XX века, то есть, упрощенно говоря, на сцене должно быть, как в жизни. Поэтому элемент актерской игры здесь исключительно важен. На фестивальной «Анюте» почти все главные роли исполняли солисты из Большого театра Москвы. Вот и в хореографической партии Анюты вышла гостья Кристина Кретова, причем, на нашей сцене состоялась ее премьера. Девушка играла искренне, какой-либо зажатости на сцене не чувствовалось. Думаю, первый ее выход можно считать удачным, премьера состоялась.
Несколько удивил Артынов в первом действии, где ходил по сцене аристократом, показывая принцевскую поступь, что образу не свойственно, но во втором акте все встало на свои места.
Событием же спектакля стало выступление нашего солиста Руслана Савденова в роли Модеста Алексеевича - чиновника и мужа Ани. Ровно 10 лет назад этот артист появился на казанской балетной сцене, и сразу было видно, что это очень сильный танцовщик. За эти годы он обогатил технический арсенал движений, усовершенствовал их методически, но особенно вырос актерски. Его Модест Алексеевич стал одним из лучших образов в творческой биографии артиста.
Взаимоотношения Модеста Алексеевича с другими персонажами - яркий индивидуальный портрет героя. В департаменте он властен с подчиненными и подобострастен с начальством. А вариация в исполнении Савденова - шедевр пластической характеристики в гротесковом стиле, причем, набор отрицательных черт персонажа нарисован настолько ярко, красочно, выразительно, что гром оваций сопровождал артиста при каждом выходе на сцену.
Последним фестивальным спектаклем стала «БАЯДЕРКА». Здесь снова в коротком выступлении Золотого Божка блистал Руслан Савденов. Его танец - чистое искусство, чистое мастерство танцовщика, необыкновенно виртуозного. Сравнивая только эти два выхода артиста - в «Анюте» и «Баядерке» - поражаешься его необычайно широкому творческому диапазону.
Мэтью Голдинг - Солор из Амстердама - высокий, стройный, хорошо обученный, с великолепным тренированным телом, широко танцующий - во втором акте казалось, что ему мало места на сцене. Особенно красивы у артиста воздушные вращения, где стопы ног напоминают острие быстро вращающегося буравчика.
Елена Евсеева - Гамзатти из Мариинского театра Санкт-Петербурга - чуть стервозная в игре, блистательная в танце, не имела равных в своей царственности во втором акте спектакля.
Еще одно главное действующее лицо «Баядерки» - женский кордебалет нашего театра. В «Акте теней» балерины танцевали, как одна, в смысле ансамблевости и музыкальности. Здесь нет особой техники танца, но суметь передать настроение картины - особый коллективный дар. В этом большая заслуга педагога-репетитора и, конечно же, ответственность самих артистов.
Любой фестиваль, в том числе и Нуриевский, хотим мы того или нет, - это соревнование. Артисты ревностно следят друг за другом: кто как и что станцевал, как сыграл роль. Они соревнуются друг другом негласно и учатся гласно. Соревнование дает толчок творчеству, сценическому азарту и, в конце концов, содействует прогрессу искусства в целом. В связи с этим могу с полной ответственностью заявить, что наши артисты балета это соревнование не проиграли.
Владимир ГОРШКОВ,
балетный критик, профессор Казанского государственного университета культуры и искусств
