Пресса
24.02.2012
Автор: Рашит Ахметов
СМИ: "Звезда Поволжья" № 6-7, 2011
В Казани с огромным успехом проходит юбилейный Шаляпинский фестиваль. По оценкам многих зрителей - это один из самых удавшихся Шаляпинских фестивалей за все время его существования. Разнообразие певцов, сила и красота голосов поражают.
На фестивале развилось интересное явление, он породил неформальное соревнование певцов. Певцы выкладываются на все сто процентов. Шаляпинский фестиваль - не только старейший оперный фестиваль в России, но и один из самых узнаваемых. Рауфаль Мухаметзянов, директор Татарского театра оперы и балета им. М. Джалиля, организатор фестиваля пишет, что хотел бы добиться того, чтобы фестиваль сравнился с фестивалем в Зальцбурге, то есть стал мировым фестивалем класса А. Самое удивительное, что фестиваль явно движется к этому, его постоянный прогресс удивляет. Рауфаля Мухаметзянова можно назвать «татарским Дягилевым», ему удалось невозможное. На основе опыта возникает качественный отбор, репертуар, солисты тщательно «подгоняются» друг под друга, «срабатываются», все закулисные «колесики» фестиваля крутятся, здесь большая заслуга интуиции организатора. Все ведь строится на личностях, как говорил Сталин (большой любитель оперы), «кадры решают все». Большой театр, Мариинский, Национальные оперы Украины, Белоруссии, Казахстана - всех лучших солистов приглашает неутомимый Мухаметзянов в Казань, отдает городу добро сердца.
Многие московские и петербургские критики, присутствующие на фестивале, отмечают парадоксальный факт - атмосфера фестиваля такова, что певцы Большого театра, Мариинского театра поют на фестивале гораздо лучше, чем в «родных» театрах. Шаляпинский фестиваль дарит вдохновение, ставит высокую планку, «заводит» солистов. Может быть, это мистическое влияние ауры родного города Шаляпина, может, сами стены Театра оперы и балета им. М. Джалиля стали такими «намоленными» (или скорее «напетыми»), аккумулировали в себя всю энергию прошедших фестивалей, и эта энергия «отдается», перетекает и подталкивает, заставляет оперных певцов звучать совершенно. По крайней мере зал Театра оперы и балета им. М. Джалиля не узнать, он становится уютным, «теплым» при исполнении опер фестиваля. Причем каждая опера исполняется уникально, звучит индивидуально, особенно, каждая рождает свой резонанс. Это бывает крайне редко, но в Казани благодаря энтузиазму подвижника Рауфаля Мухаметзянова это случилось. Каждое творческое произведение - душа творца. Газета - душа редактора, спектакль - душа режиссера, Шаляпинский фестиваль - душа Рауфаля Мухаметзянова. В этом фестивале он весь как на ладони.
Опера - сама по себе высший синтетический вид искусства, своеобразная квинтэссенция, искусствософия, здесь объединены и драма, и музыка, и изобразительное искусство, и балет, танец. Свести все это гармонично вместе трудно, нужен особый синтетический талант. Поэтому опера и сильно воздействует на человека, поэтому и мало хороших опер. Опера как роман - искусство XIX века. Она и «вымирает» как роман. Опера, без сомнения, искусство сверхдорогое, затратное и поэтому имперское. Это грандиозное зрелище. Только богатые империи могли себе позволить оперу. И то, что Рауфаль Мухаметзянов сумел создать совершенно особый мирового класса Шаляпинский фестиваль в Казани, по существу, в провинции - подобно чуду. Сделать высококлассный оперный фестиваль теоретически невозможно, но практически результат налицо. Рауфаль Мухаметзянов безумно любит оперу и даже отдает ей предпочтение перед балетом, он фанатик оперы, и его любовь преодолевает все преграды.
Театр оперы и балета им. М. Джалиля не имеет федерального подчинения, и у него не очень большой бюджет по сравнению со столичными федеральными оперными театрами. Но нужно просить федеральный грант именно на сам Шаляпинский фестиваль, потому что это событие мирового уровня. Президент Минниханов выделил недавно грант для театра в размере 124 миллионов рублей, и это позволит увеличить зарплату артистов до 40 тысяч рублей в месяц. Билеты на Шаляпинский фестиваль, кстати, были не очень дорогими - примерно тысяча рублей за партер. В Европе билеты на подобные представления стоят гораздо дороже. Ценители оперы - это интеллектуальная элита Казани, как заявил Рауфаль Мухаметзянов, по статистике, оперу посещают и любят примерно 3% от жителей города, драмтеатр -6%. Для Казани это, соответственно, около 35 и 70 тысяч человек.
Мне удалось посмотреть четыре оперы: «Травиата» Верди, режиссер Жаннет Астер, дирижер Алла Москаленко, «Севильский цирюльник» Россини, дирижер Марко Боэми, концертный вариант, «Борис Годунов» Мусоргского, режиссер Михаил Панджавидзе, дирижер Ренат Салаватов, «Очарованный странник» Родиона Щедрина в постановке Валерия Гергиева, дирижер Валерий Гергиев.
Очень хотел посмотреть «Евгения Онегина», дирижер Михаил Плетнев, все отмечают, что эта премьера - главное событие фестиваля, люди выходили с премьеры потрясенные. Хотел посмотреть и «Лючию ди Ламмермур», номинированную на «Золотую маску» в этом году, и также «Аиду», «Риголетто». Но не все удается, к сожалению, неотложные дела не позволили. Конечно, очень жаль. Здесь одно соображение - фестиваль проходил с 1 по 17 февраля, фактически он окончился 14 февраля. Может быть, делать его более растянутым? Все посмотреть физически невозможно. Хотя его сконцентрированность, собранность во времени позволили вызвать эффект соревновательности, конкуренции у певцов, каждый хотел показать, что он лучший, удивить, старался по максимуму, это было желание стать первым, и оно вызывало в публике неподдельный восторг, когда она видела и слышала, что певцы «распелись» и поют с искренним азартом. Это и позволило говорить об особой духовной атмосфере фестиваля, создавалась магическая, волшебная атмосфера праздника с искорками, словно разлитыми в пространстве театра.
Если посмотреть на классический итальянский и российский оперный репертуар, то убеждаешься в коренном отличии традиций. Еще раз повторим, что опера - искусство имперское. В западной традиции все строится вокруг женщины, вокруг трагедии любви, все остальные интересы отступают перед любовью, люди гибнут за любовь, любовь побеждает государство. В российской опере всюду сквозит приоритет государства, люди гибнут в борьбе за власть. Даже любовь подчинена государству, государство уродует любовь, государство побеждает любовь. Западные оперы глубоко личные, показывают борьбу личности за счастье, страстные и «многокрасочные» по звуку. Российские оперы - постоянное страдание и безвыходность, тотальное господство государства, довлеющее над личностью. Российские оперы в какой-то своей внутренней основе депрессивны, и в них жизнь не побеждает, в них нет внутреннего оптимизма, это действо принципиально без счастливых концов, и это не очищающая трагедия, трагедия, не рождающая катарсис. Скажу в современной актуальности: русские оперы показывают, насколько русские действительно «государствообразующий народ», и это реальная трагедия, народ принесен в жертву Левиафану. «Государствообразующее проклятие» висит над народом.
Данный тезис достаточно выпукло демонстрирует опера «Борис Годунов», показанная в день рождения Шаляпина, 13 февраля. Эта постановка, без сомнения, традиционно самая «шаляпинская». Хотя гвоздем фестиваля стала опера «Евгений Онегин». Царя Бориса пел звезда, певец из Германии Рене Папе. Великолепно исполнила партию Марины Мнишек Ирина Макарова, блестяще пел Дмитрий Кузьмин (Национальная опера Украины) в роли Самозванца, Сергей Ковнир, любимец казанской публики, пел Пимена, Михаил Светлов-Крутиков пел Варлаама, Венера Гимадиева прекрасно спела партию дочери царя Ксении, хорош был и Артем Крутько в роли сына царя. Дмитрий Кузьмин вообще блистал на этом фестивале, чистый, «родниковый» голос, он пел Ленского в «Евгении Онегине» на фестивале. Даже видавшие виды капельдинеры театра закатывали глаза и говорили: «Блестяще». Состав был звездным, настолько звездным, что даже зарубежная звезда Рене Папе с хорошим, сильным голосом потерялся среди них, возможно, потому, что пел «по-немецки», тщательно, по-аптекарски отмеривая усилия, очень технологично, рационально, продуманно, а остальные выкладывались, наслаждались неформальным соревнованием...
«Севильский цирюльник» Россини, дирижер Марко Боэми, шел в концертном исполнении. Что не убавило достоинств бессмертной оперы. Пожалуй, даже наоборот. Солисты исполняли свои партии с таким подъемом, что зал был втянут в астральный музыкальный энергетический вихрь. «Севильский цирюльник» поразил свежестью и легкостью, драйвом в хорошем смысле этого слова, это была настоящая опера-«экшн», держащая слушателя в напряжении, «пиршество звука».
Елена Максимова (Москва), Розина, пела на пределе своего голоса и с вдохновением. Причем испытывала от этого чистое удовольствие. Владимир Мороз (Мариинский театр), Фигаро, он исполнял также роль Онегина на открытии фестиваля, отвечал на ее вызов, летая по сцене с сильным прозрачным голосом, полностью сливаясь с ролью. Его отличала самоирония таланта. Он, кстати, отметил перед спектаклем, что вот считают в музыкальной среде, чем сильнее голос, тем тупее человек, весь интеллект «уходит» в голос, но он, например, был призером областной олимпиады по математике. И солист не может быть «тупым», потому что необходимы «математические» мозги, чтобы все просчитать - музыку, языки, стили, ритмы, интонации. Добавил: черпает вдохновение, как певец, в любви. Евгений Ставинский пел партию Бартоло. Он к тому же дирижирует Дубненским симфоническим оркестром. Для него «вокал и пение - это магия». То есть олицетворяет себя с шаманом, переводит слушателя с помощью своего голоса в иное измерение. Даниил Штода (Мариинский театр), граф Альмавива, тоже блеснул своим опытом и утонченным дарованием. Михаил Светлов-Крутиков (Большой театр), дон Базилио, в 1998 году исполнял в Казани роль Бориса Годунова. Он говорит, такого количества оперных спектаклей, как на Шаляпинском, ни один фестиваль Европы не представляет. Он считает, зритель в Казани ничем не отличается от европейского. Самое главное, в «Севильском цирюльнике» зазвучал именно слаженный ансамбль, вокалисты отлично дополняли друг друга, чувствовали друг друга. Рауфаль Мухаметзянов был просто в восхищении от исполнителей «Севильского цирюльника».
О стержневом спектакле Шаляпинского фестиваля, «большой опере» «Борис Годунов», уже писал. Контратенор Артем Крутько (Челябинский театр оперы и балета) спел арию сына царя Бориса Федора. Голос очень высокий, как сказали перед спектаклем: «Вы получите представление, как пели знаменитые певцы-кастраты XIX века». Ему нравится барочная музыка - Гендель, Вивальди. Дмитрий Кузьмин (Национальная опера Украины) выделился в роли Самозванца, несомненно, «топовый певец». Он выглядел гораздо интереснее, ярче, чем знаменитый Рене Папе (Берлинская опера). Рене Папе, царь Борис, обладатель двух премий «Грэмми», как-то не включился в атмосферу фестиваля, она его не приняла. Он, возможно, стал жертвой своей внутренней установки, вот еду в глубокую провинцию таким свадебным генералом, научу «русских» петь. И вдруг оказался по вокалу на втором плане, растерялся. Возможно, психологическая установка на музыкальную провинцию не позволила ему перестроиться, может, он просто гонорар посчитал небольшим для себя и не стал стараться, «экономил» голос. Зритель все это почувствовал. Папе контрастно выглядел на фоне сильных, чистых, искренних голосов молодежи. Складывалось впечатление, что ему еще захочется приехать в Казань и взять реванш, «реабилитироваться». По крайней мере Папе со своей скрупулезной вокальной «экономностью», рациональностью выглядел на сцене неким инородным телом, и суть здесь была не в костюме и внешнем виде, это лишь подчеркивало его несовпадение с остальным вокальным ансамблем. Ирина Макарова в роли Марины Мнишек была выше всяких похвал. Но в принципе обратил внимание, что голоса из Национальной оперы Украины звучат как-то теплее, задушевнее, человечнее, чем голоса солистов Большого театра и Мариинки, которые более «поставленные», технологичные, «обработанные», но в них нет живинки, не чувствуется теплота, радость, это красивые голоса, но несколько бездушные. Часто это совершенные и роскошные голоса «статуй», в них маловато внутренней страсти, вот об этом русская оперная школа почему-то забывает, о теплой природе жизни, о солнце в голосе. Любовь дает голосу настоящую живую красоту и теплоту.
Алексей Стеблянко (Мариинский театр), народный артист России, исполнитель князя Шуйского, заявил: «Певец должен воплотить на сцене то, что задумал композитор… Станиславский говорил: «На сцене надо быть», а Шаляпин ему противоречил: «Казаться»… Я верю Федору Ивановичу». Конечно, думаю, что Шаляпин глубоко заблуждался из-за «казанской» тяги к эпатажу, «босяцкого» чувства противоречия «господам», ухарства. Сам он как раз именно «был». Но на сцене нужно не только «быть», на сцене нужно «любить», певца должна переполнять любовь, тогда поет его душа. Мне кажется, что вокальные школы учат петь, но не учат «любить петь» и «любить жизнь». Не зря религиозные хоры звучат более мощно, потому что опираются на чувство религиозной молитвы, благоговения перед божественностью мироздания, жизнью. Религиозный певец поет гимн Богу. С этой точки зрения голоса Национальной оперы Украины более религиозны, а голоса Большого и Мариинки более позитивистские, в лучшем случае языческие, более «академические».
«Очарованный странник», оперу Родиона Щедрина по мотивам Лескова, Валерий Гергиев назвал мощным оперным прорывом современной русской оперы, оперой XXI века. Гергиев, без сомнения, выдающийся музыкант. Он вытянул на себе этот неподъемный «современный» груз. С точки зрения музыкальной, Лесков - очень русский писатель, красочный, фольклорный, носитель народной русской традиции. А музыка Щедрина не звучала как именно русская музыка. Возможно, Свиридов больше бы справился с задачей. Я все вслушивался и не мог понять, почему музыка так откровенно прямо противоречит Лескову, не «сопрягается». А потом понял - это был «экспортный» вариант, лубок для США. Щедрин писал эту оперу по заказу в Нью-Йорк и писал по канонам американского коммерческого успеха, это такой голливудский вариант «русской оперы». И нет здесь трагедии, серьезности глубины, скорее штампованные спекуляции на «загадочной» русской душе. Получилось блюдо «а-ля рюс» в стиле «фаст-фуд». Но не опера по Лескову Скорее подсознательно чувствуется мысль угодить современным тенденциям, сделать все в коммерческих канонах мейнстрима американской «голливудской» традиции. И абстрактное «псевдоавангардное» малообразное оформление сцены (а если ты минимизировал объекты на сцене, то каждый из них должен быть предельно выразительно-смысловым, нагруженным, а не «рассыпающимся») практически создающее диссонанс восприятия, и холодная сцена, и цыганская любовь, и м убийство монаха, татарский » плен, убийство цыганки, раскаяние в монастыре - весь в джентльменский набор знаний среднего американского буржуа о России. Россия такой и должна быть, ее «умом не понять».
Зритель сравнивал «Очарованного странника» с «Евгением Онегиным», «Борисом Годуновым», операми Верди, Россини и чувствовал обмельчание. У Гергиева «бешеные» гипнотические глаза. Когда тянешь такие «современные» оперы XXI века, будешь тут современным Фаустом.
Конечно, резанул «татарский плен» Ивана Флягина (Сергей Алексашкин, народный артист России), сцены пыток, «неимоверных» страданий с веревками и обнаженные татарские джигиты. Ну очень опереточно, а не оперно. Прекрасно пела Кристина Капустинская в роли Грушеньки, она за эту роль получила «Золотую маску» в 2009 году. Капустинская тоже пела сначала в Национальной опере Украины и лишний раз доказывает, что Украина - настоящий кладезь вокальных талантов. Музыкальность народа - вещь не случайная, она сильно связана с пассионарностью. Капустинская была прекрасна, но вот Андрей Попов, князь, монах и т.д., подкачал. Так, довольно равнодушно ходил по сцене туда-сюда. Гергиев после спектакля дал подробное интервью. Он похвалил Шаляпинский фестиваль, Рауфаля Мухаметзянова, сообщил, что на встрече с президентом Миннихановым они вместе с Рауфалем Мухаметзяновым обсуждали культурную программу Универсиады, возможность его концерта во время Универсиады. Гергиев высоко отозвался о певице Альбине Шагимуратовой.
Гала-концерт - особый формат фестиваля. На него собирается статусная публика. Сотни роскошных автомобилей, лимузинов у театра, сотни три женщин в норковых шубах потоком - это зрелище, можно снять интересный репортаж. Выступают лучшие солисты, на фестивале было на этот раз около 60 оперных певцов, был отличный выбор, и Рауфаль Мухаметзянов оставил на гала-концерт самых интересных. Вел гала-концерт Эдуард Трескин, и нужно сказать, что вел его скучновато, «по-советски», зажато, без шарма и огонька. Слишком академично, было маловато особого оперного юмора, а он должен был создать атмосферу капустника. Блистала великолепная Ольга Пудова (Мариинка), пела Ирина Макарова, радовала номером с музыкальной куклой Сусанна Чахоян. Из мужских голосов пели Белосельский, Крутько. Отлично выступил джазовый пианист Даниил Крамер. Только не очень понятно было, зачем оказалась на сцене «акапельная» группа «Менсаунд». Если пение «Дубинушки» как-то с натяжкой можно объяснить экзотикой, группа представила песню как «русский джазовый стандарт», то остальные две композиции представляли довольно жалкое зрелище, особенно на фоне «топовых» оперных голосов...
Несколько удивило, что никто из руководителей республики не закрывал XXX Шаляпинский фестиваль, не выступили с заключительным словом ни премьер РТ, ни министр культуры РТ, ни председатель Госсовета РТ, ни вице-премьер. Концерт и все, проходное мероприятие, не пришли на одно из крупнейших культурных событий в России. На первом из гала-концертов появились Евгений Богачев и председатель ЦИК РТ Фомин, на втором был Ильсур Метшин. Я был на обоих гала-концертах и, сравнив их, делаю выбор в пользу первого, «богачевского», он был как-то более «заводной», более «шаляпинский». Возникало впечатление, что второй концерт прошел уже после завершающего банкета и некоторые голоса звучали не с таким «праздничным» подъемом. Но на втором гала-концерте пела Альбина Шагимуратова, выдающаяся певица. Жалко, что XXX Шаляпинский быстро кончился, он оставил яркий след в культурной истории Казани и России. Повторится ли праздник через год? Это будет уже «репетиция» перед Универсиадой. Но как бы то ни было, слава «российского Зальцбурга» уже стала прочно закрепляться за Казанью.
XXX Шаляпинский
XXX ШаляпинскийАвтор: Рашит Ахметов
СМИ: "Звезда Поволжья" № 6-7, 2011
В Казани с огромным успехом проходит юбилейный Шаляпинский фестиваль. По оценкам многих зрителей - это один из самых удавшихся Шаляпинских фестивалей за все время его существования. Разнообразие певцов, сила и красота голосов поражают.
На фестивале развилось интересное явление, он породил неформальное соревнование певцов. Певцы выкладываются на все сто процентов. Шаляпинский фестиваль - не только старейший оперный фестиваль в России, но и один из самых узнаваемых. Рауфаль Мухаметзянов, директор Татарского театра оперы и балета им. М. Джалиля, организатор фестиваля пишет, что хотел бы добиться того, чтобы фестиваль сравнился с фестивалем в Зальцбурге, то есть стал мировым фестивалем класса А. Самое удивительное, что фестиваль явно движется к этому, его постоянный прогресс удивляет. Рауфаля Мухаметзянова можно назвать «татарским Дягилевым», ему удалось невозможное. На основе опыта возникает качественный отбор, репертуар, солисты тщательно «подгоняются» друг под друга, «срабатываются», все закулисные «колесики» фестиваля крутятся, здесь большая заслуга интуиции организатора. Все ведь строится на личностях, как говорил Сталин (большой любитель оперы), «кадры решают все». Большой театр, Мариинский, Национальные оперы Украины, Белоруссии, Казахстана - всех лучших солистов приглашает неутомимый Мухаметзянов в Казань, отдает городу добро сердца.
Многие московские и петербургские критики, присутствующие на фестивале, отмечают парадоксальный факт - атмосфера фестиваля такова, что певцы Большого театра, Мариинского театра поют на фестивале гораздо лучше, чем в «родных» театрах. Шаляпинский фестиваль дарит вдохновение, ставит высокую планку, «заводит» солистов. Может быть, это мистическое влияние ауры родного города Шаляпина, может, сами стены Театра оперы и балета им. М. Джалиля стали такими «намоленными» (или скорее «напетыми»), аккумулировали в себя всю энергию прошедших фестивалей, и эта энергия «отдается», перетекает и подталкивает, заставляет оперных певцов звучать совершенно. По крайней мере зал Театра оперы и балета им. М. Джалиля не узнать, он становится уютным, «теплым» при исполнении опер фестиваля. Причем каждая опера исполняется уникально, звучит индивидуально, особенно, каждая рождает свой резонанс. Это бывает крайне редко, но в Казани благодаря энтузиазму подвижника Рауфаля Мухаметзянова это случилось. Каждое творческое произведение - душа творца. Газета - душа редактора, спектакль - душа режиссера, Шаляпинский фестиваль - душа Рауфаля Мухаметзянова. В этом фестивале он весь как на ладони.
Опера - сама по себе высший синтетический вид искусства, своеобразная квинтэссенция, искусствософия, здесь объединены и драма, и музыка, и изобразительное искусство, и балет, танец. Свести все это гармонично вместе трудно, нужен особый синтетический талант. Поэтому опера и сильно воздействует на человека, поэтому и мало хороших опер. Опера как роман - искусство XIX века. Она и «вымирает» как роман. Опера, без сомнения, искусство сверхдорогое, затратное и поэтому имперское. Это грандиозное зрелище. Только богатые империи могли себе позволить оперу. И то, что Рауфаль Мухаметзянов сумел создать совершенно особый мирового класса Шаляпинский фестиваль в Казани, по существу, в провинции - подобно чуду. Сделать высококлассный оперный фестиваль теоретически невозможно, но практически результат налицо. Рауфаль Мухаметзянов безумно любит оперу и даже отдает ей предпочтение перед балетом, он фанатик оперы, и его любовь преодолевает все преграды.
Театр оперы и балета им. М. Джалиля не имеет федерального подчинения, и у него не очень большой бюджет по сравнению со столичными федеральными оперными театрами. Но нужно просить федеральный грант именно на сам Шаляпинский фестиваль, потому что это событие мирового уровня. Президент Минниханов выделил недавно грант для театра в размере 124 миллионов рублей, и это позволит увеличить зарплату артистов до 40 тысяч рублей в месяц. Билеты на Шаляпинский фестиваль, кстати, были не очень дорогими - примерно тысяча рублей за партер. В Европе билеты на подобные представления стоят гораздо дороже. Ценители оперы - это интеллектуальная элита Казани, как заявил Рауфаль Мухаметзянов, по статистике, оперу посещают и любят примерно 3% от жителей города, драмтеатр -6%. Для Казани это, соответственно, около 35 и 70 тысяч человек.
Мне удалось посмотреть четыре оперы: «Травиата» Верди, режиссер Жаннет Астер, дирижер Алла Москаленко, «Севильский цирюльник» Россини, дирижер Марко Боэми, концертный вариант, «Борис Годунов» Мусоргского, режиссер Михаил Панджавидзе, дирижер Ренат Салаватов, «Очарованный странник» Родиона Щедрина в постановке Валерия Гергиева, дирижер Валерий Гергиев.
Очень хотел посмотреть «Евгения Онегина», дирижер Михаил Плетнев, все отмечают, что эта премьера - главное событие фестиваля, люди выходили с премьеры потрясенные. Хотел посмотреть и «Лючию ди Ламмермур», номинированную на «Золотую маску» в этом году, и также «Аиду», «Риголетто». Но не все удается, к сожалению, неотложные дела не позволили. Конечно, очень жаль. Здесь одно соображение - фестиваль проходил с 1 по 17 февраля, фактически он окончился 14 февраля. Может быть, делать его более растянутым? Все посмотреть физически невозможно. Хотя его сконцентрированность, собранность во времени позволили вызвать эффект соревновательности, конкуренции у певцов, каждый хотел показать, что он лучший, удивить, старался по максимуму, это было желание стать первым, и оно вызывало в публике неподдельный восторг, когда она видела и слышала, что певцы «распелись» и поют с искренним азартом. Это и позволило говорить об особой духовной атмосфере фестиваля, создавалась магическая, волшебная атмосфера праздника с искорками, словно разлитыми в пространстве театра.
Если посмотреть на классический итальянский и российский оперный репертуар, то убеждаешься в коренном отличии традиций. Еще раз повторим, что опера - искусство имперское. В западной традиции все строится вокруг женщины, вокруг трагедии любви, все остальные интересы отступают перед любовью, люди гибнут за любовь, любовь побеждает государство. В российской опере всюду сквозит приоритет государства, люди гибнут в борьбе за власть. Даже любовь подчинена государству, государство уродует любовь, государство побеждает любовь. Западные оперы глубоко личные, показывают борьбу личности за счастье, страстные и «многокрасочные» по звуку. Российские оперы - постоянное страдание и безвыходность, тотальное господство государства, довлеющее над личностью. Российские оперы в какой-то своей внутренней основе депрессивны, и в них жизнь не побеждает, в них нет внутреннего оптимизма, это действо принципиально без счастливых концов, и это не очищающая трагедия, трагедия, не рождающая катарсис. Скажу в современной актуальности: русские оперы показывают, насколько русские действительно «государствообразующий народ», и это реальная трагедия, народ принесен в жертву Левиафану. «Государствообразующее проклятие» висит над народом.
Данный тезис достаточно выпукло демонстрирует опера «Борис Годунов», показанная в день рождения Шаляпина, 13 февраля. Эта постановка, без сомнения, традиционно самая «шаляпинская». Хотя гвоздем фестиваля стала опера «Евгений Онегин». Царя Бориса пел звезда, певец из Германии Рене Папе. Великолепно исполнила партию Марины Мнишек Ирина Макарова, блестяще пел Дмитрий Кузьмин (Национальная опера Украины) в роли Самозванца, Сергей Ковнир, любимец казанской публики, пел Пимена, Михаил Светлов-Крутиков пел Варлаама, Венера Гимадиева прекрасно спела партию дочери царя Ксении, хорош был и Артем Крутько в роли сына царя. Дмитрий Кузьмин вообще блистал на этом фестивале, чистый, «родниковый» голос, он пел Ленского в «Евгении Онегине» на фестивале. Даже видавшие виды капельдинеры театра закатывали глаза и говорили: «Блестяще». Состав был звездным, настолько звездным, что даже зарубежная звезда Рене Папе с хорошим, сильным голосом потерялся среди них, возможно, потому, что пел «по-немецки», тщательно, по-аптекарски отмеривая усилия, очень технологично, рационально, продуманно, а остальные выкладывались, наслаждались неформальным соревнованием...
«Севильский цирюльник» Россини, дирижер Марко Боэми, шел в концертном исполнении. Что не убавило достоинств бессмертной оперы. Пожалуй, даже наоборот. Солисты исполняли свои партии с таким подъемом, что зал был втянут в астральный музыкальный энергетический вихрь. «Севильский цирюльник» поразил свежестью и легкостью, драйвом в хорошем смысле этого слова, это была настоящая опера-«экшн», держащая слушателя в напряжении, «пиршество звука».
Елена Максимова (Москва), Розина, пела на пределе своего голоса и с вдохновением. Причем испытывала от этого чистое удовольствие. Владимир Мороз (Мариинский театр), Фигаро, он исполнял также роль Онегина на открытии фестиваля, отвечал на ее вызов, летая по сцене с сильным прозрачным голосом, полностью сливаясь с ролью. Его отличала самоирония таланта. Он, кстати, отметил перед спектаклем, что вот считают в музыкальной среде, чем сильнее голос, тем тупее человек, весь интеллект «уходит» в голос, но он, например, был призером областной олимпиады по математике. И солист не может быть «тупым», потому что необходимы «математические» мозги, чтобы все просчитать - музыку, языки, стили, ритмы, интонации. Добавил: черпает вдохновение, как певец, в любви. Евгений Ставинский пел партию Бартоло. Он к тому же дирижирует Дубненским симфоническим оркестром. Для него «вокал и пение - это магия». То есть олицетворяет себя с шаманом, переводит слушателя с помощью своего голоса в иное измерение. Даниил Штода (Мариинский театр), граф Альмавива, тоже блеснул своим опытом и утонченным дарованием. Михаил Светлов-Крутиков (Большой театр), дон Базилио, в 1998 году исполнял в Казани роль Бориса Годунова. Он говорит, такого количества оперных спектаклей, как на Шаляпинском, ни один фестиваль Европы не представляет. Он считает, зритель в Казани ничем не отличается от европейского. Самое главное, в «Севильском цирюльнике» зазвучал именно слаженный ансамбль, вокалисты отлично дополняли друг друга, чувствовали друг друга. Рауфаль Мухаметзянов был просто в восхищении от исполнителей «Севильского цирюльника».
О стержневом спектакле Шаляпинского фестиваля, «большой опере» «Борис Годунов», уже писал. Контратенор Артем Крутько (Челябинский театр оперы и балета) спел арию сына царя Бориса Федора. Голос очень высокий, как сказали перед спектаклем: «Вы получите представление, как пели знаменитые певцы-кастраты XIX века». Ему нравится барочная музыка - Гендель, Вивальди. Дмитрий Кузьмин (Национальная опера Украины) выделился в роли Самозванца, несомненно, «топовый певец». Он выглядел гораздо интереснее, ярче, чем знаменитый Рене Папе (Берлинская опера). Рене Папе, царь Борис, обладатель двух премий «Грэмми», как-то не включился в атмосферу фестиваля, она его не приняла. Он, возможно, стал жертвой своей внутренней установки, вот еду в глубокую провинцию таким свадебным генералом, научу «русских» петь. И вдруг оказался по вокалу на втором плане, растерялся. Возможно, психологическая установка на музыкальную провинцию не позволила ему перестроиться, может, он просто гонорар посчитал небольшим для себя и не стал стараться, «экономил» голос. Зритель все это почувствовал. Папе контрастно выглядел на фоне сильных, чистых, искренних голосов молодежи. Складывалось впечатление, что ему еще захочется приехать в Казань и взять реванш, «реабилитироваться». По крайней мере Папе со своей скрупулезной вокальной «экономностью», рациональностью выглядел на сцене неким инородным телом, и суть здесь была не в костюме и внешнем виде, это лишь подчеркивало его несовпадение с остальным вокальным ансамблем. Ирина Макарова в роли Марины Мнишек была выше всяких похвал. Но в принципе обратил внимание, что голоса из Национальной оперы Украины звучат как-то теплее, задушевнее, человечнее, чем голоса солистов Большого театра и Мариинки, которые более «поставленные», технологичные, «обработанные», но в них нет живинки, не чувствуется теплота, радость, это красивые голоса, но несколько бездушные. Часто это совершенные и роскошные голоса «статуй», в них маловато внутренней страсти, вот об этом русская оперная школа почему-то забывает, о теплой природе жизни, о солнце в голосе. Любовь дает голосу настоящую живую красоту и теплоту.
Алексей Стеблянко (Мариинский театр), народный артист России, исполнитель князя Шуйского, заявил: «Певец должен воплотить на сцене то, что задумал композитор… Станиславский говорил: «На сцене надо быть», а Шаляпин ему противоречил: «Казаться»… Я верю Федору Ивановичу». Конечно, думаю, что Шаляпин глубоко заблуждался из-за «казанской» тяги к эпатажу, «босяцкого» чувства противоречия «господам», ухарства. Сам он как раз именно «был». Но на сцене нужно не только «быть», на сцене нужно «любить», певца должна переполнять любовь, тогда поет его душа. Мне кажется, что вокальные школы учат петь, но не учат «любить петь» и «любить жизнь». Не зря религиозные хоры звучат более мощно, потому что опираются на чувство религиозной молитвы, благоговения перед божественностью мироздания, жизнью. Религиозный певец поет гимн Богу. С этой точки зрения голоса Национальной оперы Украины более религиозны, а голоса Большого и Мариинки более позитивистские, в лучшем случае языческие, более «академические».
«Очарованный странник», оперу Родиона Щедрина по мотивам Лескова, Валерий Гергиев назвал мощным оперным прорывом современной русской оперы, оперой XXI века. Гергиев, без сомнения, выдающийся музыкант. Он вытянул на себе этот неподъемный «современный» груз. С точки зрения музыкальной, Лесков - очень русский писатель, красочный, фольклорный, носитель народной русской традиции. А музыка Щедрина не звучала как именно русская музыка. Возможно, Свиридов больше бы справился с задачей. Я все вслушивался и не мог понять, почему музыка так откровенно прямо противоречит Лескову, не «сопрягается». А потом понял - это был «экспортный» вариант, лубок для США. Щедрин писал эту оперу по заказу в Нью-Йорк и писал по канонам американского коммерческого успеха, это такой голливудский вариант «русской оперы». И нет здесь трагедии, серьезности глубины, скорее штампованные спекуляции на «загадочной» русской душе. Получилось блюдо «а-ля рюс» в стиле «фаст-фуд». Но не опера по Лескову Скорее подсознательно чувствуется мысль угодить современным тенденциям, сделать все в коммерческих канонах мейнстрима американской «голливудской» традиции. И абстрактное «псевдоавангардное» малообразное оформление сцены (а если ты минимизировал объекты на сцене, то каждый из них должен быть предельно выразительно-смысловым, нагруженным, а не «рассыпающимся») практически создающее диссонанс восприятия, и холодная сцена, и цыганская любовь, и м убийство монаха, татарский » плен, убийство цыганки, раскаяние в монастыре - весь в джентльменский набор знаний среднего американского буржуа о России. Россия такой и должна быть, ее «умом не понять».
Зритель сравнивал «Очарованного странника» с «Евгением Онегиным», «Борисом Годуновым», операми Верди, Россини и чувствовал обмельчание. У Гергиева «бешеные» гипнотические глаза. Когда тянешь такие «современные» оперы XXI века, будешь тут современным Фаустом.
Конечно, резанул «татарский плен» Ивана Флягина (Сергей Алексашкин, народный артист России), сцены пыток, «неимоверных» страданий с веревками и обнаженные татарские джигиты. Ну очень опереточно, а не оперно. Прекрасно пела Кристина Капустинская в роли Грушеньки, она за эту роль получила «Золотую маску» в 2009 году. Капустинская тоже пела сначала в Национальной опере Украины и лишний раз доказывает, что Украина - настоящий кладезь вокальных талантов. Музыкальность народа - вещь не случайная, она сильно связана с пассионарностью. Капустинская была прекрасна, но вот Андрей Попов, князь, монах и т.д., подкачал. Так, довольно равнодушно ходил по сцене туда-сюда. Гергиев после спектакля дал подробное интервью. Он похвалил Шаляпинский фестиваль, Рауфаля Мухаметзянова, сообщил, что на встрече с президентом Миннихановым они вместе с Рауфалем Мухаметзяновым обсуждали культурную программу Универсиады, возможность его концерта во время Универсиады. Гергиев высоко отозвался о певице Альбине Шагимуратовой.
Гала-концерт - особый формат фестиваля. На него собирается статусная публика. Сотни роскошных автомобилей, лимузинов у театра, сотни три женщин в норковых шубах потоком - это зрелище, можно снять интересный репортаж. Выступают лучшие солисты, на фестивале было на этот раз около 60 оперных певцов, был отличный выбор, и Рауфаль Мухаметзянов оставил на гала-концерт самых интересных. Вел гала-концерт Эдуард Трескин, и нужно сказать, что вел его скучновато, «по-советски», зажато, без шарма и огонька. Слишком академично, было маловато особого оперного юмора, а он должен был создать атмосферу капустника. Блистала великолепная Ольга Пудова (Мариинка), пела Ирина Макарова, радовала номером с музыкальной куклой Сусанна Чахоян. Из мужских голосов пели Белосельский, Крутько. Отлично выступил джазовый пианист Даниил Крамер. Только не очень понятно было, зачем оказалась на сцене «акапельная» группа «Менсаунд». Если пение «Дубинушки» как-то с натяжкой можно объяснить экзотикой, группа представила песню как «русский джазовый стандарт», то остальные две композиции представляли довольно жалкое зрелище, особенно на фоне «топовых» оперных голосов...
Несколько удивило, что никто из руководителей республики не закрывал XXX Шаляпинский фестиваль, не выступили с заключительным словом ни премьер РТ, ни министр культуры РТ, ни председатель Госсовета РТ, ни вице-премьер. Концерт и все, проходное мероприятие, не пришли на одно из крупнейших культурных событий в России. На первом из гала-концертов появились Евгений Богачев и председатель ЦИК РТ Фомин, на втором был Ильсур Метшин. Я был на обоих гала-концертах и, сравнив их, делаю выбор в пользу первого, «богачевского», он был как-то более «заводной», более «шаляпинский». Возникало впечатление, что второй концерт прошел уже после завершающего банкета и некоторые голоса звучали не с таким «праздничным» подъемом. Но на втором гала-концерте пела Альбина Шагимуратова, выдающаяся певица. Жалко, что XXX Шаляпинский быстро кончился, он оставил яркий след в культурной истории Казани и России. Повторится ли праздник через год? Это будет уже «репетиция» перед Универсиадой. Но как бы то ни было, слава «российского Зальцбурга» уже стала прочно закрепляться за Казанью.
