Пресса
30.06.2011
Спектакль, поставленный в Казани выдающимся танцовщиком и балетмейстером Владимиром Васильевым двадцать три года назад, имел большой успех и шел долго. В нем в свое время танцевал и сам Владимир Викторович (партию Петра Леонтьевича), и блистательная Екатерина Максимова, для которой "Анюта" и была придумана. В партии Модеста Алексеевича на одном из Нуриевских фестивалей блистал Гали Абайдулов. Впрочем, "звезды" не затмевали и наших исполнителей - незабываемой Анютой была и Ирина Хакимова - нежная, трогательная и шаловливая.
Шло время, спектакль стал утрачивать свежесть, и дирекция театра сняла его с репертуара. Но тут выяснилось, что с этим не хочет мириться казанская публика, принявшаяся осаждать руководство театра устными и письменными просьбами возобновить постановку.
Ставить "Анюту" заново было поручено ученику Васильева Кириллу Шморгонеру, который, по сути, реанимировал постановку 1988 года в новых декорациях и костюмах, выполненных по эскизам и макету Беллы Маневич - автора сценографии "первой" казанской "Анюты".
На пресс-конференции в день премьеры приехавший специально из Москвы по такому случаю Владимир Васильев рассказал, что в свое время придумал этот балет, услышав знаменитый гаврилинский вальс, который затем стал ключевой музыкальной темой в "Анюте". Тогда для Васильева "срослось" все - вальс, любимый Чехов с его полутонами, распахнутые глаза Кати Васильевой. Так родилась "Анюта".
Хореография этого балета лаконична, стильна, но филигранно решены не только лирические, а и характерные, гротесковые сцены, в которых царит Модест Алексеевич (в виденном автором этих строк спектакле его партию танцевал Руслан Савденов, не боящийся ходить по лезвию ножа и доводящий характерность почти что до фарса). Знаменитая сцена во втором акте, когда чиновники падают перед делающим карьеру Модестом ниц, была сделана безупречно и являла собой квинтэссенцию глупости и ограниченности российской бюрократии.
Как всегда порадовал Кахабер Андриадзе в партии Его Сиятельства. Каждый раз поражаюсь, как при определенном лаконизме Андриадзе может находить точные и выразительные штрихи в прорисовке образа своего героя. Немного разочаровал Дмитрий Строителев - Петр Леонтьевич. Впрочем, возможно я не совсем объективна и сравниваю молодого актера с его предшественниками, которых видела в этой партии, - Владимиром Васильевым и нашим Владимиром Яковлевым, нынешним шефом балетной труппы.
Анюта - Александра Суродеева трогательна, мила, беззащитна, в какой-то момент начинает осознавать свою женскую силу и неотразимость, и наблюдать за этим перерождением весьма интересно. Перед нами милый ребенок, придавленный обстоятельствами, который вдруг осознает, что в жизни есть еще что-то, кроме слез и разочарований. Такая Анюта если и скажет мужу чеховскую фразу из рассказа "Анна на шее": "Идите прочь, болван!", то сделает это очень мягко. Она не хищница и не мещанка по натуре. Просто девочка, которая долго страдала, строящая свое счастье, возможно, не самым праведным образом.
Сколько таких милых барышень во все времена впархивали в брак, чтобы затем, забыв об обязанностях жены, устраивать свое маленькое счастье…
Гаврилин, Маневич, Васильев - этот триумвират, обратившись к Чехову как к литературной первооснове, создал действительно пронзительный и очень современный спектакль. Впрочем, Васильев чуть-чуть корректирует Чехова, введя в либретто еще одного персонажа - Студента, в которого влюблена Анюта и который является ей в счастливом сне уже после замужества. Но Анюта - не Татьяна Ларина. "А счастье было так возможно" - это не ее реплика. Быть счастливой сегодня и сейчас - вот что ей нужно. И кто вправе кинуть в нее камень?..
…Тихонько бредут под хлопьями рождественского снега ее братья и отец, лишившиеся крова. А музыка с катка, где веселится Анюта, звучит задорно и весело. Всех жаль, и осуждать никого не хочется. Впрочем, как всегда у Чехова.
Татьяна МАМАЕВА, "ВиД" № 116 от 30 июня 2011 года
История провинциалки. Старый муж счастью не помеха
В Татарском академическом театре оперы и балета имени М.Джалиля прошла премьера балета Валерия Гаврилина "Анюта".Спектакль, поставленный в Казани выдающимся танцовщиком и балетмейстером Владимиром Васильевым двадцать три года назад, имел большой успех и шел долго. В нем в свое время танцевал и сам Владимир Викторович (партию Петра Леонтьевича), и блистательная Екатерина Максимова, для которой "Анюта" и была придумана. В партии Модеста Алексеевича на одном из Нуриевских фестивалей блистал Гали Абайдулов. Впрочем, "звезды" не затмевали и наших исполнителей - незабываемой Анютой была и Ирина Хакимова - нежная, трогательная и шаловливая.
Шло время, спектакль стал утрачивать свежесть, и дирекция театра сняла его с репертуара. Но тут выяснилось, что с этим не хочет мириться казанская публика, принявшаяся осаждать руководство театра устными и письменными просьбами возобновить постановку.
Ставить "Анюту" заново было поручено ученику Васильева Кириллу Шморгонеру, который, по сути, реанимировал постановку 1988 года в новых декорациях и костюмах, выполненных по эскизам и макету Беллы Маневич - автора сценографии "первой" казанской "Анюты".
На пресс-конференции в день премьеры приехавший специально из Москвы по такому случаю Владимир Васильев рассказал, что в свое время придумал этот балет, услышав знаменитый гаврилинский вальс, который затем стал ключевой музыкальной темой в "Анюте". Тогда для Васильева "срослось" все - вальс, любимый Чехов с его полутонами, распахнутые глаза Кати Васильевой. Так родилась "Анюта".
Хореография этого балета лаконична, стильна, но филигранно решены не только лирические, а и характерные, гротесковые сцены, в которых царит Модест Алексеевич (в виденном автором этих строк спектакле его партию танцевал Руслан Савденов, не боящийся ходить по лезвию ножа и доводящий характерность почти что до фарса). Знаменитая сцена во втором акте, когда чиновники падают перед делающим карьеру Модестом ниц, была сделана безупречно и являла собой квинтэссенцию глупости и ограниченности российской бюрократии.
Как всегда порадовал Кахабер Андриадзе в партии Его Сиятельства. Каждый раз поражаюсь, как при определенном лаконизме Андриадзе может находить точные и выразительные штрихи в прорисовке образа своего героя. Немного разочаровал Дмитрий Строителев - Петр Леонтьевич. Впрочем, возможно я не совсем объективна и сравниваю молодого актера с его предшественниками, которых видела в этой партии, - Владимиром Васильевым и нашим Владимиром Яковлевым, нынешним шефом балетной труппы.
Анюта - Александра Суродеева трогательна, мила, беззащитна, в какой-то момент начинает осознавать свою женскую силу и неотразимость, и наблюдать за этим перерождением весьма интересно. Перед нами милый ребенок, придавленный обстоятельствами, который вдруг осознает, что в жизни есть еще что-то, кроме слез и разочарований. Такая Анюта если и скажет мужу чеховскую фразу из рассказа "Анна на шее": "Идите прочь, болван!", то сделает это очень мягко. Она не хищница и не мещанка по натуре. Просто девочка, которая долго страдала, строящая свое счастье, возможно, не самым праведным образом.
Сколько таких милых барышень во все времена впархивали в брак, чтобы затем, забыв об обязанностях жены, устраивать свое маленькое счастье…
Гаврилин, Маневич, Васильев - этот триумвират, обратившись к Чехову как к литературной первооснове, создал действительно пронзительный и очень современный спектакль. Впрочем, Васильев чуть-чуть корректирует Чехова, введя в либретто еще одного персонажа - Студента, в которого влюблена Анюта и который является ей в счастливом сне уже после замужества. Но Анюта - не Татьяна Ларина. "А счастье было так возможно" - это не ее реплика. Быть счастливой сегодня и сейчас - вот что ей нужно. И кто вправе кинуть в нее камень?..
…Тихонько бредут под хлопьями рождественского снега ее братья и отец, лишившиеся крова. А музыка с катка, где веселится Анюта, звучит задорно и весело. Всех жаль, и осуждать никого не хочется. Впрочем, как всегда у Чехова.
Татьяна МАМАЕВА, "ВиД" № 116 от 30 июня 2011 года
